барана было чрезвычайно вкусным, – у Сагарис даже слюнки текли, когда она вспоминала жаркое из муфлона, – поэтому девушки решили рискнуть. Кроме того, очень ценным трофеем были еще и мощные закрученные рога самцов.
Сагарис быстро определила по следам, что стадо баранов для дневного отдыха облюбовало небольшое плато у вершины крутой горы, с трех сторон окруженное скалами, которые защищали животных от злого северного ветра. Это открытие полностью удовлетворило охотницу. Она знала, что при высоком снежном покрове (а снег в горах шел три дня, практически без перерыва) муфлоны предпочитает не рисковать и не убегать от погони по узким горным тропам, а постараются вырваться на простор, в низинку, где их никто не сможет догнать, и где они вольны выбирать любое направление для бегства. А значит, у охотниц оставался только один вариант охоты – засидка у тропы. Сагарис была уверена, что уходить муфлоны будут по проторенной дорожке – для большей скорости.
Два конусообразных шалашика для засидки соорудили быстро. Они представляли собой переплетенные между собой ветви елей, которые девушки засыпали снегом. Со стороны засидки казались обычными сугробами, нанесенными ветром возле больших камней, которых на этом открытом пространстве хватало; камнепады в Громовых горах были обычным явлением. Сагарис подозвала пса и долго что-то ему нашептывала, ласково поглаживая, будто пес и впрямь мог понять ее наказы. И что самое удивительное, Бора побежал именно в ту сторону, в которую Сагарис его и направляла!
Потянулось томительное ожидание. Псу нужно было преодолеть крутой скальный подъем, чтобы подобраться к муфлонам поближе и чтобы они побежали в направлении засидок. А в том, что чуткие животные услышат пса, девушки совершенно не сомневались, как у них не было сомнений и в том, что Бора горит желанием самостоятельно добыть себе кусок свежатины. «Но это вряд ли, – подумала Сагарис. – В горах псы плохие охотники. Им нужен лес или равнина».
Но вот наверху что-то изменилось. В белом мареве появились мелкие вихри, а затем из широкого пролома в скалах сыпанули, как горох, муфлоны. Стадо было немаленьким; не менее ста голов, по подсчетам Сагарис. Но этот вопрос волновал ее меньше всего. Она сильно встревожилась – часть стада неожиданно свернула с тропы и начала уходить по крутому карнизу, достаточно широкому, чтобы на нем мог поместиться даже крупный баран. Но тут же успокоилась – вожак стада летел, как вихрь, прямо по тропе, увлекая за собой молодняк и самок. Видимо, он понимал, что не все имеют возможность преодолеть коварный карниз, а только самые сильные молодые самцы.
Наконец показался и Бора. Он был сильно обескуражен своей неудачей. Пес, конечно, преследовал муфлонов, но без обычного задора, а больше исполняя долг. Видимо, Бора сообразил, что догнать быстроногих баранов ему не удастся.
Сагарис пожалела вожака. Он был великолепен, в самом расцвете сил. Но девушка понимала, что без опытного, бывалого вожака стаду будут грозить разные беды. Поэтому она