происходило, но постепенно края здания размылись, мутная пелена начала стягиваться к центру. Периферийное зрение отключилось. Стены подернулись дымкой, изображение сузилось до маленького кружка, но стало таким четким, что Артем различил тончайшие трещинки в камнях кладки. Он мигнул. Перед ним возник роскошный особняк с вывеской уже на русском языке: "Три поросенка". На железной двери висела табличка: "Вход только по приглашениям". Артем мигнул снова. Особняк превратился в необхватное дерево с дуплом входа. Следующей появилась колонна маяка, глухая стена склада, собранная из бревен корчма, светлое здание из стекла и хрома… Изображения сменяли друг друга, неизменным оставалось только наличие вывески и таблички. Артем комментировал видения, пока не защипало в глазах. Он мигнул и вновь оказался перед знакомым рестораном.
– Поразительно! – воскликнул Клод. – Ты видел другие отражения, понимаешь?! Я и не надеялся… Ты просто молодец!
– Merci!* – ответил польщенный Артем, недоумевая: и как это у него получилось?
* * *
Санкт-Петербург. Улица Мытнинская.
Шаврина всю ночь мучили кошмары. Ему снилось, что два клоуна в синих спецовках хватают его и засовывают в гигантскую пушку. Звучит барабанная дробь, зрители замолкают. Вспыхивает луч прожектора. Выдержав паузу, уродливый конферансье бросает в микрофон отрывистые фразы:
– Дамы и господа! Впервые на арене! Смертельный номер! Человек-ядро!
Глеб старается выбраться из жерла, но руки связаны, кляп во рту мешает дышать. Клоун подносит горящий факел к фитилю, искры падают на опилки арены. Грохот выстрела! Экстаз зрителей! Глеб пробивает купол цирка и устремляется в темное небо. Яркая вспышка! И трель звонка…
Шаврин поднял голову с влажной подушки, машинально отметив, что вчера завалился спать прямо в одежде. Мобильник уже упал с тумбочки и теперь вибрировал на полу, оглашая комнату веселым пиликаньем. По всей видимости, звонили давно. Не вставая с постели, Глеб накрыл мерзкий телефон ладонью и, приготовившись послать абонента в недоступные дали, нажал кнопку.
– Глеб, спишь что ли?!
– А… нет, Павел Аркадьевич! Звонка не слышал.
– Понятно, а то я думал, ты вчера напился с горя. Вид у тебя такой был, гм… соответствующий. Извини, что прерываю заслуженный отдых, но ты нам нужен здесь и сейчас.
– Ничего страшного… что случилось-то?
– Дом взорвали. Кстати, недалеко от тебя.
– На Мытнинской? – брякнул Глеб, вспомнив вчерашние видения.
– Точно. Мы уже на месте, когда подтянешься?
– Минут через десять.
– Ждем!
Глеб спустил ноги в ботинках на пол и провел рукой по затылку. Шишка оказалась на месте. Пульсирующая боль отдавалась в голове, во рту пылала Сахара. Пройдя на кухню, Глеб достал из холодильника пакет томатного сока. В памяти всплывали обрывки вечера: бар, уставленный пивом стол, симпатичная девушка, темный двор, вспышка, жерло пушки, грохот выстрела. Значит, ему не почудилось? Глеб поймал себя на том, что тупо таращится в зеркало, где отражается кухня, взъерошенный мужик с красными глазами