там не любят убийц детей. Вот, думаю, черти сейчас и Сашу опущенной делают. И поделом ей!
– Что вы такое говорите? – испугался Володя. И бывшему семинаристу сразу же расхотелось говорить с разгневавшейся дамой. – Простите, Катя. Меня заждались друзья.
– Ничего! Удачи вам.
– Божьей помощи и вам, Катя.
Кучмин вернулся к друзьям, которые обсуждали тяжелую жизнь в ссылке и надежду на лучшее, но Володя не мог присоединиться к беседе: в голове все еще звучали жестокосердные слова этой женщины. «Наверное, я расстроилась, задумалась и перепутала комнаты. Но я не убивала Сонечку! У меня и в мыслях не было причинить вред ребенку. Я бы ни одного ребенка и пальцем не тронула!» – сказала она. Можно ли верить Кате?.. Бывшая управляющая не убивала бедную девочку, она никогда не смогла бы причинить боль беззащитному дитя? «Ребенку… Соне, дочке проститутки? Наверное, Катя никогда бы не поступила так с Милой, с дочерью президента? Если бы Кузьма Горшеченко, а не Григорий Вейкович, стоял бы во главе государства, решилась бы Катя на такое преступление? – судорожно размышлял Володя, чувствуя, как давит на виски. – Но… А если это несчастный случай? Если не Катя и не Александра убили Соню?.. А вдруг убийство? Что если… перепутали комнаты?..» И тут Кучмина осенило: «Что если хотели убить Милу, а не Соню?!» Убийца не знал, что Катя перепутает комнаты… Тогда кто злодей? Народу в тот день в резиденции собралось много. Кто угодно мог сделать это. Ведь кому угодно могла быть выгодна смерть дочери президента. Все-таки на то она и есть дочь президента, а не проститутки. Это могла быть месть отцу Милы за канонизацию странных святых. Могло быть предупреждение от скрытых представителей оппозиции на том вечере.
– Володь, кто это был? – тихо спросил Дионисий.
– Катя…
– Катя?.. – испуганно переспросил друг. – Та самая?..
Кучмин лишь опасливо кивнул, глядя, как удаляется женщина и как снежинки кружатся ей вслед.
– А что она тут делает? Ее же вроде посадили.
– Перевели сюда за неимением доказательств вины. Я думаю, будут пересматривать дело.
– Ты знаешь, – осторожно сказал Дионисий, – мне кажется, это все же она.
Владимир лишь пожал плечами. Он боялся пока делиться с кем-то своими соображениями. Погибшая, прекрасная Александра, предстала Кучмину в ином, неожиданном образе – в образе коварной, завистливой ревнивицы и обманщицы, обрекшей на тюрьму невинного человека. Такой расписала покойную Вейкович бывшая управляющая загородной резиденции. Настя потеряла дочку, а Катя не за что угодила в тюрьму.
Но если хотели убить Милу, а не Соню, то кто и почему?
* * *
От друзей они вернулись в Городок поздно. После ужина у Юли дома Регина, несмотря на уговоры остаться на ночь, отправилась к себе. А Иванченко призналась матери, что подруга в последнее время выглядит грустной и задумчивой. Наверное, потому что у бедняжки забрали роли и отдали Владимиру.
– Но он же