пыточный кол и ставить нормальный диван.
Вслед за шортами и бандана категорически не справлялась. Пот жёг глаза. За поездку я собственным потом растворил на очках жёлтое напыление. Какая занимательная химия! Надо будет ещё что-нибудь порастворять на досуге, раз уж я такой шкаф с реактивами.
Выгребаю сзади со стойким ощущением, что тяну за собой плуг и крепко порчу борозду. Силы уходят в обнимку с самооценкой. Мой зубовный скрежет и тяжёлое педалирование резко контрастируют с изяществом движения группы. Неужели я настолько рыхлый?
Прилично отстав, но ещё сохранив визуальный контакт со спинами сподвижников, поймал нечаянную радость. Местный парень на ржавой «Украине» бог знает каких годов издания выехал на перекресток просёлочных дорог. Некоторое время мы с ним ехали параллельно. Такой байк, как у него, я и сам пользовал на бабушкиной даче. Тяжелый, как слон, ваще не ломабельный. Знай, смазывай цепь и качай шины. Одна передача, восьмерка на заднем колесе, скрипучие пружины сиденья, тормоз обратным ходом – всё родное, знакомое.
Аборигену на вид лет 20, независимый вид, волосы в колтунах, видавшая виды рубаха с единственной пуговицей, сандалии из кожзама на босу ногу, немыслимые штаны то ли от свадебного, то ли от спортивного костюма и велосумка размером с две сигаретные пачки, привязанная к раме бельевыми веревками. Вот что там может поместиться, а? Благодаря геометрии «Украины», посадка у парня, как у отличника с первой парты, являла полную противоположность экстерьера любого из тех, кто выгрузился на Владимирском вокзале пару часов назад. Как сообщает нам велословарь, таких ребят, пренебрегающих брендами и техническим прогрессом, называют гарами.
Парень притормозил и помахал мне. Я остановился.
– Дядя, у тебя вода есть?
– Да. Вот, пожалуйста, – открепляю флягу от рамы, протягиваю.
– Дядя, ты очень странно едешь, – говорит абориген между глотками, – можно я посмотрю твой велосипед?
Я был рад любой паузе, лишь бы немного передохнуть. Гар перевернул велик. Ловко поставил на руль и сиденье. Сильно крутанул оба колеса. Через два оборота они остановились.
– Дядя, у тебя обе оси перетянуты.
Он полез в свою нановелосумку. Достал оттуда льняную куколку и советский мультитул – пару ключей с десятком вариантов под разные гайки. Через пару минут колёса крутились безостановочно.
– Ты давно так едешь? Ты очень сильный!
– Да я чуть не помер.
– А зачем ты так закрутил гайки?
– Это не я…
[5]
Подо мной был другой велосипед и другая дорога. Всё стало значительно радостнее. Дальше поехали вместе с аборигеном. Он стал мне Пятницей, родной душой. Парень тоже слышал о фестивале и собирался поглазеть.
– Хочешь, кое-что подскажу, будет чуть проще ехать?
– Ещё как хочу! Делись скорее!
– Есть