поежился. – Всем, так или иначе причастным к магии: людям, нелюдям и даже, – он поддел носком сапога ветку, – заклинаниям. Например, «единому пути», будь он неладен.
– И что нам теперь, не обязательно резать того смирта или еще кого-то и марать руки и сапоги кровью? – тихо спросила я, но Михей все равно услышал, открыл рот, но ничего не сказал. Иногда он умеет быть умным, а иногда нет. Впрочем, так можно сказать о каждом из нас.
– Нет. – Вит прислушался к чему-то и подтвердил: – Можем уйти в любой момент, выплеск силы уничтожил заклинание. И не только его. У меня подчистую снесло ограничитель, который поставили криворукие тарийские чаровники. Теперь, слава Рэгу[12], восстановлюсь полностью.
– Ну хоть кому-то польза. – Я, покачиваясь, отошла от ствола, чернокнижник тут же протянул мне руку, не давая упасть. – Может, и вправду уйдем? Мне здесь не по себе.
«Как и всей остальной нечисти, – мысленно добавила я, – как и всем тем, кто удирал отсюда без оглядки».
– Согласен. – Михей развернулся и махнул арбалетом на тьму, то ли подгоняя, то ли указывая направление. – Да и Рион ждет.
Вит помогал мне идти, поддерживая под локоть, и даже один раз поймал, когда, запутавшись в собственных ногах, я твердо решила прилечь на усыпанную листьями землю. Чернокнижник обхватил меня за талию, позволив уютно устроиться на своей широкой груди. Надо же, и как я раньше не понимала, что привлекательного находили в этом девицы! А вот сейчас оценила. Широкая грудь – это практично, будь рядом кто-то вроде Риона, я бы нас обоих опрокинула, а так ничего, можно даже расслабиться, закрыть глаза и слушать, как где-то сзади топает стрелок, как ветер затихает в листве, как…
– Айка, – позвал Вит и вдруг спросил: – Почему ты не удрала?
Я напряглась. И он это почувствовал, провел рукой по спине, вроде бы успокаивая… Вроде бы, потому что спокойнее не становилось, а сердце, наоборот, колотилось так, что, будь здесь злыдня – точно услышала бы.
Почему? Я замотала головой, пытаясь отогнать далекое и почти забытое воспоминание и одновременно показать вирийцу, что ответа он может не ждать.
Под ногами Михея шуршала трава.
Почему? Да потому, что я до сих пор иногда видела ее во сне. Заплаканную или улыбающуюся Майку, свою единственную подругу, что возвращалась ко мне в мире снов, как бы напоминая: за тобой долг, Айка!
Глава 3
Долг
Девчушка бежала через утренний лес. Ветки и репей цеплялись за одежду, путались в волосах, ноги промокли от росы. Но это ее не печалило. Звонкий чистый смех летел над верхушками деревьев.
Она остановилась на поросшей клевером поляне, украшенной розовыми соцветиями, так похожими на маленькие клубки ниток. Трудно сказать, чем эта поляна отличалась от десятка таких же, через которые девочка пробежала, даже не оглянувшись, но эта отличалась. Может, поваленным деревом? А может, раскидистым, усеянным черными ягодами, кустом с резными листьями?
Малышка