align="center">
День 14
Не уверена, работает ли Патрик после своего возвращения в Стар-Лейк в магазине, но не могу выкинуть из головы мысль, что должна его увидеть. Поэтому на следующий день обнаруживаю его за древней кассой, как и два года назад, оформляющего три больших пирога с дополнительной порцией сыра для дамы среднего возраста.
«Пиццерия Доннелли» втиснулась между грязной прачечной и обувным магазином на главной улице и находится там, сколько я себя помню: Конни и Чак влюбились еще в школе и открыли магазин через год после свадьбы. Чак всегда мечтал владеть пиццерией, а Конни, ее девичья фамилия – Чиаволелла, научила его готовить. Здание довольно неухоженное, большое зеркальное окно красуется витиеватыми желтыми буквами, а крыша – непрокрашенной деревянной черепицей. На стене возле туалетов висит, вероятно, единственный в штате Нью-Йорк работающий таксофон. Все столы укрыты красно-белыми прорезиненными скатертями. Стены украшают фотоколлажи спортивных команд из школьной газеты.
Патрик замечает меня не сразу. Он склонился над кассой, и волнистые волосы падают ему на глаза. Когда мы были в первом и втором классах, девчонки все время пытались до них дотронуться. Патрика это бесило.
Я смотрю на него с секунду. Если не считать вчерашнюю вечеринку, после той статьи в «Пипл» мы ни разу не оказывались в одном месте. Это Джулия показала ему статью – она любит все, связанное со знаменитостями, по крайней мере, любила. Она оформила подписку на «Пипл», «Ю-эс Уикли» и «Лайф&Стайл» и придерживалась строгих убеждений касательно достоверности информации. Тем утром я проснулась под четырнадцать пропущенных от нее, а еще серию сообщений, приправленных таким количеством неверия, злости и многочисленных «какого черта», что пришлось перечитать их дважды, чтобы понять, какого черта произошло.
А произошло то, что меня наконец-то поймали.
Позже тем днем показался Патрик с выдернутой из журнала Джулии страницей с неровными и рваными краями. Посреди фотографии моей мамы в ее кабинете пролегала складка, прямо по центру ее лица.
– Это правда? – тихим голосом спросил меня Патрик. «Бронко» работал на холостых на подъездной дорожке у нашего дома. Шел дождь, холодная изморось. Выхлопная труба испускала дым в сырой серый воздух.
– Так, – ответила я дрожащим голосом, подняв руки, чтобы успокоить его. Я видела статью утром и весь день пряталась в комнате. Знала, что грядет. Мне стоило первой к нему прийти и столкнуться с неизбежным. Но я вместо этого струсила и заставила его прийти ко мне. – Так, мы можем просто…
– Молс. – Патрик выглядел растерзанным, словно внутри него взорвался снаряд со шрапнелью. Как человек, вернувшийся домой и обнаруживший на его месте кратер. – Я спросил, это правда? Ты… – Он растерянно потряс темными волнистыми волосами. – В смысле, с моим братом?
– Ты должен меня выслушать, – сказала я вместо ответа. – Выслушаешь?
– Я слушаю. – Голос Патрика уже опасно равнодушный, словно где-то в глубине