по поводу нашей с ней встречи в среду, но теперь по другой причине. Наверно, боюсь ее разочаровать.
Я уже собираюсь было захлопнуть ноутбук, но потом щелкаю мышкой по ссылке «новости» в результатах поиска. Хватаю свой телефон и принимаюсь вносить в него информацию. Адрес ее офиса, соответствующий тому, который она указала, назначая встречу на среду. Название книги, что она написала, и ее «альма матер» – Йельский университет.
Да, доктор Шилдс – женщина, но я не могу позволить, чтобы этот факт вынудил меня отступить от моего первоначального плана. Она платит мне бешеные деньги, и я пока понятия не имею, почему или за что.
Порой именно люди, которые кажутся идеальными и гармоничными, ранят особенно глубоко.
26 ноября, понедельник
Ее фотографии не солгали, и это показательно, учитывая, что от своих респондентов она требует правдивости.
Выяснить через Интернет расписание ее занятий в Нью-Йоркском университете не составило труда. Это была одна из первых ссылок, что выскочили на экране ноутбука в ответ на мой запрос. Доктор Шилдс ведет всего один семинар в неделю, по понедельникам с пяти до семи вечера. Ее аудитория находится неподалеку от кабинета № 214, на том же этаже. Сегодня здесь совсем другая атмосфера: в коридорах шумно, кругом народ.
Идя по коридору, доктор Шилдс поправляет на плечах серо-коричневый палантин, высвобождает из-под его складок свои сияющие волосы. Я в бейсболке и джинсах, как и десятки студентов, что снуют вокруг.
По ее приближении я затаиваю дыхание. Пристраиваюсь сзади за двумя девчонками, оживленно болтающими между собой, но доктор Шилдс намерена пройти мимо них. В последний момент я ныряю в уборную.
Спустя несколько секунд высовываю голову в дверь. Она идет к лестнице.
Я пропускаю ее вперед на десяток шагов, затем следом за ней выхожу из здания. Мой нос улавливает слабый аромат каких-то свежих пряных духов.
Невозможно отвести от нее взгляд.
Она словно скользит по улицам в некоем защитном прозрачном пузыре, в котором ее не тревожат ни силы природы, ни другие помехи: ветер не лохматит волосы, чулки ни за что не цепляются, каблуки ни на что не натыкаются. Несколько мужчин, обернувшись, провожают ее взглядами; работник службы доставки убирает с ее пути свою тяжелую тележку.
Она сворачивает на Принс-стрит и идет мимо вереницы модных бутиков, в которых продаются кашемировые свитера по триста долларов и косметика в футлярах, похожих на драгоценные шкатулки.
Но она не смотрит на витрины. И в отличие от всех остальных вокруг, не болтает по телефону, не слушает музыку и вообще ни на что не отвлекается.
Дойдя до небольшого французского ресторана, она открывает дверь и исчезает внутри.
Я останавливаюсь, не зная, как мне быть.
Мне хочется еще раз взглянуть на доктора Шилдс, ведь ее лицо я видела мельком. Но не могу же я стоять у ресторана и дожидаться, когда она поужинает. Это было бы странно.
Я уже собираюсь уйти, но тут замечаю, как метрдотель ведет ее к столику