что-то вроде современных кед.
– Вот это и считалось в нашей школе последним писком моды! Девчонки в таких кедах да с белыми носочками, как у Вас, на танцах щеголяли! И все мечтали комсомолками стать, ведь тогда, до войны, это нужно было заслужить. Ах, какая заводная и весёлая комсомолочка была твоя мама! – сказал он, обращаясь ко мне. – А какая выдумщица, как только времени и на учёбу, и на нас хватало! С любыми радостями и горестями мы бежали к нашей комсомольской богине, как мы её прозвали между собой.
Мир не без добрых людей
Старый мир, как пёс паршивый, Провались – поколочу.
В то непростое время в их семье случилось общее несчастье. Они жили в Проточном переулке, на Смоленской, и им заявили, что их дом решили снести, поэтому следует в короткий срок покинуть его.
Не ждёт ли это нас завтра?! Людям не предоставили никакого другого жилья, а просто дали по 300 рублей на каждого и велели уходить. Вот так поступали с коренными москвичами! Они пытались хоть что-нибудь построить в ближайшем Подмосковье, но, не имея достаточно ни денег, ни связей, ни рабочих рук в семье, ничем не смогли обзавестись. Мать Милы сказала дочери:
– Люся, ты уже взрослая, думай о себе сама, а мы вынуждены уехать на Большую Волгу.
У её мужа, заядлого рыбака и охотника, там был домик. Девушка застыла в недоумении и горечи, растерянно вглядываясь в холодное лицо матери, собиравшей вещи, и поняла, что она никому здесь более не нужна. Она не стала плакать и просить.
– Ну что же, тогда отдайте мои 300 рублей, – решительно заявила «взрослая» девочка, которой было тогда 17 лет.
Мила горестно смотрела, как их дом взлетал на воздух, и вместе с ним навсегда ушло её одинокое детство. Сердце сжималось от горькой обиды, одиночества, неизвестности перед будущим, и она уже не замечала, как по её лицу текут слёзы. Идти было некуда и не к кому, безысходность… В общем-то, её мама была доброй, заботливой и любящей сестрой, женой и матерью младшей дочки, но холодной и равнодушной к старшей, напоминавшей ей её отвергнутого мужа.
В этот вечер Мила была приглашена на подростковый праздник к красавице тёте Оле, старшей сестре её матери. Ольга в 16 лет вышла замуж за очень обеспеченного человека, который с пятью детьми ушёл от сильно пьющей жены, что долгое время не мешало ей быть блестящим хирургом-гинекологом. Кстати, один из новообретённых детей Ольги стал мужем Татьяны, и, соответственно, отчимом Милы. Вот так бывает: одна сестра вышла замуж за отца, а другая за сына, у одной муж был намного старше её, а у другой – моложе. В тот день справляли именины одного из приемных детей Ольги и одновременно брата Милиного отчима, по тёте он ей приходился двоюродным братом, а по отчиму – дядей, вот какие чудеса бывают! Посмотрев на заплаканную племянницу и её маленький чемоданчик, тётя Оля сразу всё поняла:
– Оставайся у нас, четверо или пятеро детей – разница не большая. Я вообще-то мачеха лютая, а тебя, племянница, люблю,