и каске. Нелепо размахивая ногами и громко хохоча, она никак не могла поймать стену. Страховал ее Даня, а Леня снизу пытался пояснять, какие зацепы удобнее использовать.
– Господи, что за цирк… – Лера не унималась.
– Да, ладно, Лер, мы тоже когда-то делали это впервые.
– Ой, Варя, ты же видишь, что человек намеренно привлекает к себе внимание. Такая красота неземная, конечно!
Варя замолчала. Она так часто делала. Ей казалось, что она продолжает разговор. На самом деле она отвечала молча: «Может быть, может быть, ты права. Но мужиков-то зачем обвинять? Мужики наши ко всем хорошо относятся. Всем помогают. На то они и мужики». Варя улыбнулась. Они называли между собой мальчишек «мужиками». Наверное, это странно звучало со стороны, но так уж повелось с самого начала, с пятого класса. С тех пор как они стали заниматься туризмом. Алексей Петрович и Николай Сергеевич были главным мужиками, все мальчишки старались быть на них похожими. С их подачи девчонки были на особом положении. Девочкам в походе всегда тяжелее, о них и заботы больше. Пацаны обустраивали бивак, забивали свои рюкзаки самым тяжелым грузом, подавали руку, помогали ставить палатки, забегали по тропе на перевал, бросали свои рюкзаки и возвращались вниз к отставшим «теткам». Снимали с девочек рюкзаки и снова забегали на перевал. Кто они после этого? Мужики и есть. Варя повернулась к Лерке – той уже и след простыл.
Тем временем Сашу спустили. Из размышлений Варю выдернула вспышка фотоаппарата, которая, ударив по глазам, на мгновение ее ослепила. Перед ней стояла абсолютно счастливая обладательница хорошей и, судя по всему, очень дорогой камеры.
– Варенька, ну что ты такая кислая?! Улыбнись! – Не успела Варя опомниться, как Саша быстро сделала еще несколько кадров.
Варя встала:
– Я не люблю фотографироваться.
– Ой, а зря! Я хорошо делаю портреты. У меня все красиво выходят. Даже… – Саша смерила Варю взглядом, прищурилась и захохотала. – В общем, все! Ладно, не обижайся. Это я так шучу!
Варя взглянула на веселую Сашу исподлобья и пошла к отцу.
– Пап, я что-то устала, голова болит. Можно я пойду домой?
Николай Сергеевич обнял дочь за худенькие плечики, поцеловал ее в лоб и обеспокоенно посмотрел ей в глаза:
– Ты не заболела, моя хорошая? Температуры вроде нет.
– Нет, пап, просто устала.
– Заяц, давай так. Ты не уходи одна, не надо. Поздновато уже для одиноких прогулок. Мы сейчас еще по одному кругу новичков прогоним и на этом завершим. Я и сам хотел сегодня пораньше закончить. У нас с мамой для тебя сюрприз.
Она кивнула и улыбнулась отцу вымученной улыбкой. Сюрприз – это хорошо. Сюрпризы она любила.
Варя пошла в раздевалку, медленно переоделась и снова села. Она ничего не могла с собою поделать. Силы ее покинули. Ее бесила в самой себе эта черта – прямая зависимость наличия физических сил от настроения. Почему, ну почему она не могла быть таким энерджайзером, как Лерка, например? Или оставаться всегда собранной и сильной,