обжигая кожу.
Мерная, едва заметная дрожь корабельного корпуса, двигатели словно пошли вразнос, то выдавая на валы полную мощность, то работая почти вхолостую.
Повсюду на палубе люди вскрикивали, трясли руками, отбрасывали металлические предметы. Ксения пискнула, испуганно взъерошив густую шевелюру, резко бросила на палубу какой-то сверкающий предмет. С легким стуком по доскам покатилась заколка для волос. Пальцы девушки дрожали, легкий дымок поднимался от ее густых русых прядей.
Вновь включился приемник, но теперь он издавал лишь мерное, на одной ноте гудение.
– Сергей… – растерянно произнесла Ксения.
И Дориков, забыв обо всех условностях, шагнул к ней, крепко беря за руку. Девушка прижалась к нему, ее била сильная нервная дрожь.
Прямо по курсу сгущалась темная, почти черная гряда низких мрачных туч. Они появились словно из ниоткуда, конденсируясь прямо из воздуха, звенящего тревогой. Вертикальная молния, яркая, сотканная из множества бледно-сиреневых щупалец, располосовала грозовой фронт. Затем еще одна, и еще. Всполохи небесного огня слились в стробоскопическое мерцание.
И неожиданно закончились.
– Что это все? – почти шепотом спросила она.
– Не знаю, – честно ответил он, так же тихо, словно опасаясь призвать что-то очень опасное и враждебное.
Гудение радио прекратилось, динамик издал резкий щелчок и неожиданно произнес череду коротких, рубленых слов на каком-то гортанном языке, незнакомом Сергею.
Zeugen… angriffsspitze… fliegerlos… geheimhaltung…[2]
– Смотри! – воскликнула девушка, указывая ему куда-то за борт, в небо.
Сергей добросовестно уставился по направлению ее указующего пальца, но, сколько ни щурился, ничего не заметил, только какие-то точки на призрачной грани соприкосновения неба и воды. Может быть, птицы, а может быть, просто обман зрения.
Пора проверить зрение, подумал он, разумеется, сорок семь – не возраст, но глаза уже не те, что раньше. Новые глаза – это, конечно, чересчур, но провести коррекцию роговицы не помешало бы.
– Не вижу, – сказал он напряженно.
– Да нет же, – произнесла она, сжимая его ладонь, – посмотри внимательнее, там какие-то планеры. Они как будто водят хоровод над самой водой.
Сергей снова всмотрелся вдаль. Действительно, точки приблизились. Теперь совершенно точно можно было сказать, что это не обман зрения и, пожалуй, не птицы. Разумеется, на таком расстоянии невозможно было рассмотреть никаких деталей, но неизвестные объекты обладали характерными ломаными линиями, выдающими творение рук человеческих. Их расплывчатые силуэты дрожали и трепетали низко-низко, над самой водой, бликуя и отсвечивая полированными плоскостями, как будто и в самом деле стрекозы водили свои охотничьи танцы.
Планеры приближались. В считаные секунды их можно было уже без труда сосчитать и рассмотреть более-менее детально. И тогда Дорикову стало очень… тревожно.