в Салампик. Ты же помнишь побег?
Дэрик многозначительно вздохнул.
– Герион, Бельфедор, ты и я, – продолжила Милина, прикусив нижнюю губу. – Мы открыли портал в этот мир. И в своих снах я часто вижу злостное лицо Энтэмариуса. – Глаза ее заискрились ненавистью.
– Нельзя так, – ответил решительно Дэрик. – Мы обязаны вырвать Эльфигорию из когтей чудовища! А пока повторюсь: принимай зелье, как и раньше. Точно в срок!
Милина посмотрела на отца, но ничего не ответила. По ее отзывчивому взгляду Дэрик понял, что она выполнит его просьбу.
– Кстати, не спросил. Как твои дела на работе?
– Все отлично! Ты же знаешь, я обожаю танцы. Это моя жизнь! – твердо ответила Милина.
– Да… помню. Еще маленькой девчушкой ты воображала себя великой танцовщицей. Ходила, приплясывала, то там, то сям, – озвучил вслух приятное воспоминание Дэрик.
– Да, вот такая я у тебя! Плясунья! – рассмеявшись, произнесла Милина и прижалась к груди отца. Поправив непослушную челку и взглянув на часы, она торопливо проговорила: – Ой, совсем с тобой заболталась. У меня же сегодня выступление. Все, пап, убегаю. Пока.
– Хорошо, милая. Удачи тебе!
Убедившись, что дочь исчезла из виду, он достал из кармана еще одну пачку сигарет и с задумчивым видом закурил.
Глава 4. Подарок
Олег, сокрушенный предательством, молча лежал на кровати. Веки прикрывали карие глаза, полные грусти, печали и боли. Тягостные мысли кружили в голове, наполняя сердце невыносимой злобой. Повторяющаяся картинка вновь и вновь всплывала в памяти, не давая ему забыть о случившемся.
– Как она могла так поступить со мной? Предала меня… За что? Я так ей верил! Со всей душой к ней, а она… – мысленно терзал себя Олег, пытаясь найти хоть какие-то ответы.
Навязчивые мысли не отпускали, держа его мертвой хваткой. Набухшая слеза невольно выступила в уголке глаза. Машинально смахнув ее ладонью, он открыл глаза и потянулся к прикроватной тумбе. Дрожащей от переживания рукой он схватил блокнот с потрепанной обложкой из кожзаменителя, в котором на каждой странице были наклеены цитаты, вырезанные бритвой из старых книг. Открыв его наугад, взгляд с ходу упал на фразу: «Omne quod fit, fit in melius», что с латыни переводилось как: «Все что не делается, делается к лучшему».
– Чушь! – произнес в замешательстве Олег, слегка потрясся головой. – Полный бред!
Он захлопнул блокнот и швырнул его об стенку. После, как ни в чем не бывало, уткнулся в подушку.
Мама Олега стояла за дверью и внимательно вслушивалась в каждый шорох в комнате сына. Непонятная тишина настораживала ее. Она словно каждую минуту была готова взорваться резким стуком в дверь.
– Олег! У тебя все в порядке?
– Все нормально. Трудный день! – приглушенным голосом ответил ей Олег.
– Если ты из-за диплома, то не переживай. Не защитил в этот раз, защитишь в другой. Открой, пожалуйста, я волнуюсь, – продолжала настаивать на своем.
– Мама, ну я же сказал. Все