они с Ля Гушем спускались по винтовой лестнице, Сеня спросил:
– А зачем охрана?
– Возле туалетного кабинета? – уточнил Ля Гуш. – Чтобы обеспечить персонализацию.
– Что? – не понял Сеня.
– Чтобы только для короля, – пояснил Ля Гуш.
– А остальные как же? – поинтересовался Сеня. Народу в этом дворце работало уйма.
– Для остальных есть туалеты снаружи, – сказал Ля Гуш. – На заднем дворе.
По извилистым коридорам первого этажа туда-сюда бегали слуги – с подносами, канделябрами, стульями, цветами в вазах.
Ля Гуш остановился перед двойными дверями, богато украшенными золотыми завитушками. По бокам двери стояли два стражника – эти, как и гвардеец около туалета, тоже были одеты в серо-голубую форму, но только более нарядную, обшитую серебристым шнуром. В руках стражников были пики. Тот, что стоял слева, ел рогалик. Крошки сыпались на пол. Ля Гуш строго взглянул на жующего, и тот, замявшись, быстро спрятал рогалик в карман куртки.
Ля Гуш взглянул на свои часы, убрал их, повернулся к Сене:
– Я сейчас зайду и объявлю о вашем прибытии, сир. И вы тогда войдете в залу.
Сеня кивнул.
Глава 5
Натурально, коронация
Ля Гуш сказал стражам:
– Открывайте.
И те распахнули двери. В коридор вырвался гул сотен голосов.
Бесконечное, как показалось Сене, пространство зала было заполнено людьми. От его ног убегала вдаль бордовая дорожка. Лица терялись в блеске сережек, бус и брошей, в белоснежной пене кружев и сероватой пене париков, в разноцветном бархате, переливающемся шелке и сияющей парче. И только оголенные плечи и едва не оголенные бюсты дам бросались в глаза.
Голоса притихли. Все взгляды обратились к двери. Сеня стоял, чувствуя себя певцом на сцене. И ему ужасно хотелось сбежать. Но потом он вспомнил, как король должен вести себя на коронации. И – с достоинством – задрал подбородок.
А Ля Гуш важным шагом зашел внутрь. И Сеня услышал, как церемониймейстер объявил торжественно:
– Его Величество Король Гольштании Арчибальд Первый!
Сеня шагнул в зал. И в тот же миг в уши ему ударил звук фанфар. Люди в зале заулыбались. Дамы энергичнее замахали веерами.
И Сеня под этот тихий шелест, медленно, следя за тем, чтобы не слетели туфли, пошел по ковровой дорожке. Ля Гуш следовал за ним чуть позади.
Все склоняли головы при его приближении. Сеня чувствовал себя жутко неудобно. Он, конечно, всегда гордился, что он дворянин. Но никогда не предполагал, что это делает его выше других. Он просто думал, что обязан быть благородным и невероятно честным, раз уж он дворянин.
А тут ему вдруг оказывают такое почтение. И только потому, что у него какое-то звание. Сеня растерялся ужасно. Потом он вдруг вспомнил, как смотрел инаугурацию президента по телевизору – там все жали президенту руки. Пожать им руки? Чтобы они поняли, что он вовсе не задается. Пусть увидят, какой у них дружелюбный и демократичный новый король.
Сеня схватил первую попавшуюся руку и как можно