папе.
***
Дворцовый парк выглядел темным и точно заброшенным. Судя по всему, организаторы приема не поскупились на чары, накрывшие территорию магическим пологом. О том, что рядом грохотал шумный праздник, выдавали лишь шеренги автомобилей, выстроившихся по обе стороны дороги, и характерный для охранных заклятий дурманный аромат вереска.
У ворот на постаменте стояла бронзовая ритуальная чаша. Элис вытащила из кармана аккуратно сложенную салфетку с отпирающим ворота символом и бросила в черную колдовскую воду. Вспыхнув синим пламенем, бумажный треугольник превратился в невесомый пепел, а плавающие на глянцевой поверхности березовые листочки остались нетронутыми магическим пламенем.
Секундой позже с территории дворца словно бы спало невидимое одеяло, и взору открылась забитая под завязку автомобильная стоянка. Во Дворец Элис вошла со служебного входа. В мраморном фойе с гербом теневого города на стене визитершу встретил молчаливый охранник и проводил к кабинету помощника Полоцкого-старшего. С удивлением она обнаружила на двери незнакомые инициалы. Выходило, что старое чудовище заменили на более молодого, но не менее бесчеловечного монстра.
Деликатно постучавшись, охранник открыл перед Элис дверь. Приготовившись к неприятной встрече, девушка собрала в кулак волю и заставила себя войти. За просторным столом в кожаном офисном кресле сидел Марк. Она оторопела.
Невозмутимый и холодный, дворцовый служка совершенно не походил на очаровательного баловня, еще поутру с лукавой улыбкой рисовавшего номер телефона у нее на руке. Дорогой костюм, шелковый галстук, из кармана пиджака высовывался острый уголок платка, из-под манжеты батистовой сорочки – эксклюзивные часы с клубящимся дымком какого-то заклинания. Элис не имела никакого права на разочарование, но все равно отчего-то почувствовала себя разочарованной.
– Марк Иванович, приехали за Лазаревой, – пояснил охранник.
– Благодарю, – сдержанно отозвался хозяин кабинета, и провожатый немедленно закрыл за собой дверь. Видимо, во Дворце привыкли распознавать приказы помощника Полоцкого между слов и неукоснительно им подчиняться.
Низко опустив распушившуюся кудрями голову, Мила ютилась на краешке кожаного дивана и безуспешно прятала разутую ногу под подол изгвазданного платья.
– Проходите, – официальным тоном произнес хозяин кабинета.
Элис не удивило, что Марк предпочел сделать вид, будто они незнакомы.
– Где вторая туфля? – не сдвинувшись с места, тихо спросила она у сестры.
– Потеряла…
– Ты рыдаешь, потому что с тобой сделали что-то плохое, или потому что тебя поймали на чем-то плохом?
Мила возмущенно вскинулась, у нее оказалось расцарапано лицо. Захотелось отвесить взбалмошной девице подзатыльник, но Элис только вздохнула:
– Ясно…
Она стянула куртку и, пройдя по кабинету, накинула на ссутуленные плечи страдалицы. Старая майка с глубоким вырезом открывала большую часть клейма на спине, и, поймав задумчивый взгляд Марка, Элис почувствовала себя полностью голой.
– Папа