и она заплакала.
Громогласная, претензионная, упертая в свою правду Сима на каком-то этапе жизни стала теткой. И так к ней прилепилось это прозвище, что даже ровесники величали ее так.
Она подошла к зеркалу и внимательно стала рассматривать себя. Круглое лицо совершенно без морщин, большие немного на выкате глаза, и почему-то всегда розовые щеки напоминали ей родную бабку Феклу.
«Копия бабка! Вроде я не толстая, а лицо просто морда. Почему я «тетка»? Ну, хотя бы тетя Сима, нет, «тетка» и все тут. Мне всего-то пятьдесят два года, какая я им тетка… – крепко выругавшись, она улеглась обратно в кровать, – вот так и доживу одна свой век: без мужа, без детей!» – вспомнив свой первый и последний аборт, она опять пустила слезу.
Работа у Симы была тяжелой и ненавистной, но деваться было некуда, в маленьком городочке, без специальности. Так и трудилась много лет санитаркой в городской больнице.
– Все силы выпили, вампиры, изверги. Я, может, тоже душой больна, – в сердцах выкрикнула она. – Ненавижу эту больницу с ее обитателями!
Тетка Сима терпеть не могла больных, особенно тяжелых, часто ссорилась с соседями из-за разных пустяков, но зато всем сердцем любила голубей, жалуясь им на свою несправедливо сложившуюся судьбу.
Глава 10
Михал Михалычу тоже не спалось. Он долго читал рассказы Чехова и, вспомнив историю с Симой, рассмеялся.
– Вот ведь оказия получилась… А Колька-то поверил. Чехов, наверняка, оформил бы эту историю в рассказ. Ну и Сима, правда, что тетка. Как хорошо, когда все хорошо кончается.
Он повернулся на бок и со вздохом прикрыл глаза. Вдруг резко, как всегда среди ночи, зазвонил телефон, и взволнованный голос внучки зазвучал в трубке.
– Дедушка, маме плохо, не знаю, что делать, позови папу, может он приедет?
– Лерочка, его нет, я сейчас позвоню…
– Да не отвечает у него мобильный, я уже звонила.
– Что с мамой?
– Не знаю, может сердце, вся грудь болит сильно. Я дала сердечные лекарства, но лучше не становится, – Лера заплакала.
– Срочно вызывай «скорую», а я сейчас приеду.
Он положил трубку и начал искать телефон такси.
«Где же я его записывал, ну где… Ох, Господи, что же делать-то?» – он выглянул в окно, надеясь увидеть своего возвращающегося с ночной прогулки сына.
За ветеранским столом под фонарем сидел с книжкой Колька. Быстро одевшись, профессор спустился во двор.
– Николаша, выручай. Срочно такси нужно, телефон не могу найти.
– Что-то случилось?
– Да, снохе моей плохо. Скорее, милый, придумай что-нибудь.
– Да чего думать-то, вон моя колымага стоит. Вы, Михалыч, не смотрите, что она совсем старая. Я внутри давно порядок навел, сейчас за ключами сбегаю,– Николай исчез в подъезде.
Когда они подъехали к дому, врачи уже выносили Елену Федоровну на носилках. Лера шла рядом, размазывая слезы по лицу.
– Дед, как хорошо, что ты приехал. Мне так страшно было.
– Ничего, ягодка моя, вылечим. Что врачи говорят?
– Подозрения на инфаркт.
– Ох