в снег. Когда она вернулась домой, то дрожала, но была бодрой и живой. Она впервые чувствовала себя настолько спокойной за последние месяцы.
Невидимые слуги Морозко приготовили для нее платье – длинное, свободное и легкое. Вася надела его, легла в огромную кровать с покрывалами, похожими на свежий снег, и в один миг уснула.
Как она и боялась, она видела сны, и сны эти не были добрыми.
Она не видела Медведя, или мертвого отца, или мачеху с перерезанным горлом. Она блуждала по узкому темному месту, в котором пахло пылью и остывшим ладаном, а луна отбрасывала на нее свой свет. Она долго шла, путаясь в платье, и постоянно слышала всхлипывания невидимой женщины.
«Почему вы плачете? – кричала Вася. – Где вы?»
Ответом были сдавленные рыдания. Вдалеке Вася увидела белую фигуру и поспешила к ней.
«Подождите…» – крикнула она.
Белая фигура обернулась.
Вася отпрянула в сторону, увидев белую плоть, высохшие глазницы и черный рот, неестественно большой. Существо распахнуло его и прохрипело: «Не ты! Никогда… уходи! Уходи! Оставь меня… Оставь…»
Вася побежала, закрыв уши руками, и резко проснулась. Она обнаружила себя в лесном доме, сквозь окна которого пробивался утренний свет. Воздух, пропитанный ароматом хвои, холодил ее лицо, но не проникал под белоснежные покрывала. Силы Васи вернулись за ночь. «Сон, – подумала она, тяжело дыша. – Просто сон».
Раздался скрежет копыта по дереву, и к лицу девушки прижалась мохнатая морда.
– Перестань, – сказала Вася Соловью и натянула одеяло на голову. – Немедленно перестань. Смешно такому зверю вести себя, как собака.
Соловей невозмутимо мотнул головой. Он дохнул теплом на ее лицо. «Уже день, – сказал он. – Вставай!» Жеребец тряхнул гривой и зубами стащил покрывала. Вася попыталась удержать их, но было поздно. Она вскрикнула и со смехом выпрямилась на кровати.
– Дурак, – сказала она, но все же встала. Ее коса растрепалась, и волосы свободно струились по спине; тело было легким, а голова ясной. Боль печали и гнева, плохие сны умолкли в ее разуме. Вася отогнала кошмары и улыбнулась красоте спокойного утра и солнечного света, заливавшего пол.
Соловей, вспомнив о достоинстве, побрел обратно к печке. Вася проследила за ним взглядом. Она хотела было рассмеяться, но замерла. Еще до рассвета Морозко со своей белой кобылицей вернулся домой.
Кобылица спокойно стояла и жевала сено. Морозко смотрел на пламя и не обернулся, когда Вася встала. Она подумала о долгих безликих годах его жизни. Сколько ночей он просидел у печи в одиночестве? Или он всегда блуждал по глуши и создал дом с крышей, стенами и печью, лишь чтобы порадовать ее?
Вася подошла к печи. Лишь тогда Морозко обернулся, и его отстраненный лик просветлел.
Вася неожиданно покраснела. Ее волосы спутались, как у ведьмы, она стояла босая. Похоже, Морозко заметил это, потому что резко отвел взгляд.
– Кошмары? – спросил он.
Вася