он смущенно улыбнулся и погладил ее по плечу. – Варя очень красива, но ты мне ближе. Нас столько связывает, что…
– Не оправдывайся, – перебила Лариса. – Варя действительно красавица, каких поискать. И умница, и добрая-отзывчивая… не то что я, эгоистка. Впрочем, и ты недалеко ушел!
В приемной «Агентства» горела настольная лампа, в окна заглядывала с улицы старая липа. Август подходил к концу, радуя горожан последним теплом. Ночи стояли звездные, тихие, а утром в аллеях лежала золотеющая листва.
Лариса думала о фотографиях из конверта, а Ренат – о Варе. Что она делает, сидя в тишине гостиничного номера?.. Льет слезы в тоске по Краснову? Замирает от страха и прислушивается к каждому шороху?
– Мне стоило бы остаться с ней…
– По-моему, это слишком! – возмутилась Лариса. – Ты не телохранитель!
– Варя несчастна и беззащитна. Ей не на кого положиться в чужом городе.
– Она не производит впечатления кисейной барышни. Кстати, как она нашла в Интернете наше объявление?
– Через поисковик.
– А мне кажется, она лукавит. Кто-то подсказал ей, куда обратиться. Заметь, она даже не перезвонила предварительно, а сразу приехала по адресу. Значит, была уверена, что мы на месте.
– Да?.. Вероятно, ты права. В любом случае мы должны оказать ей всяческую поддержку.
Ренат корил себя за то, что бросил Варю на произвол судьбы. Если с ней что-нибудь случится, он будет виноват.
– Перевалов скоро доберется до нее, – выпалил он. – Он пустил по ее следу ищеек как пить дать. Надо спутать ему карты.
– Поехали в Питер, – обрадовалась Лариса. – Возьмем Варю с собой, с нами она будет в безопасности.
– Я сейчас же ей позвоню…
Санкт-Петербург
Перевалов заехал к дочери и застал ее в ужасном состоянии. Опухшая от слез, осунувшаяся, в мятой пижаме она лежала на диване в гостиной и курила. Шторы были задернуты, от сигаретного дыма першило в горле.
– Возьми себя в руки, – неприятно поразился отец. – На кого ты похожа? Посмотри в зеркало!..
– Мне плевать…
Перевалов открыл балконную дверь, впуская в комнату воздух и бледное северное солнце. На свету Мадлена выглядела еще хуже. Глаза запали, щеки ввалились, кожа блестела от пота.
– Где твоя подруга? Вы завтракали?
– Она уехала.
– Ты говорила, она поживет у тебя неделю.
– Я хочу побыть одна, – простонала Мадлена. – Думала, с ней мне будет легче, мы поболтаем, выпьем коньяка… Но мне ничего в горло не лезет!.. Я только сейчас поняла, как любила Колю… Теперь, когда его уже нет!
Перевалов молча сел рядом и погладил дочь по голове, как маленькую. В детстве он читал ей сказки на ночь и дарил игрушки. А что он может сделать для взрослой Мадлены? Как утешить?
– Я бы ему все простила! – вырвалось у нее. – Измену, ложь, охлаждение… Мы бы начали жить сначала!.. Коля бы осознал, как много мы значим друг для друга! Без него мой мир опустел…
– Это пройдет. Твоя рана затянется,