а в мою машину. Отбросило на бордюр, и перевернулся на бок. Цветкова, только не делай такие глаза, все было не так страшно. Живой, здоровый. Сам вылез. Даже рука по первости просто немного ныла, будто потянул или ушиб. Не думал, что в гипс упакуют.
– Как так получилось? – несмотря на пренебрежительный тон коллеги, Лиля все еще с ужасом смотрела на него.
– Ну, это, похоже, моя вина… как-то было сумбурно… рванул на красный, это оказалось хреновой идеей.
– А зачем ты поехал на красный?
В ответ Кир только пожал плечами. Печать не позволяла объяснить, что произошло: в памяти остались только неясные воспоминания, образы, которые он едва мог собрать вместе.
– Гнался за кем-то. И тогда это казалось важным. Вроде бы. А еще на ладони порез, но неглубокий, будто… – Кир таинственно замолк, показывая перебинтованную ладонь той руки, что была в гипсе. Борис скептично поднял бровь:
– Применил «Сангвию»? Ты б сейчас помирал тогда.
– «Сангвия»? Подожди, это случайно не старый способ исцеления? Где нужно расфигачить руку и исцелять собственной кровью? – Катя поежилась. – Отвратительная практика. Хорошо, что ее запретили, когда создали мел. И хочешь сказать, что ты так умеешь? Это вроде только спецов обучают, на всякий пожарный…
– Ой, я тебя умоляю. Делов-то. Вон даже Цветкова может…
– Не может, – отрезал Борис.
– Почему это? – удивилась Лиля.
– Потому что я самолично оторву тебе голову. Применять метод «Сангвии» все равно что жрать землю. Может, ничего не будет, а может, свалишься с какой-нибудь дрянью, – Борис выразительно посмотрел в сторону Лили, всеми силами показывая, что не шутит. Девушка лишь пожала плечами – ее никогда не тянуло на подобные эксперименты.
– Да все так раньше делали, – настаивал Кир.
– Что только раньше люди не делали, – усмехнулся Серебров. – Трепанацию при мигрени, например.
– Ну ладно. В целом все равно бред какой-то получается. Ухлопал служебную машину, рас… как ты сказала, Катенька? Расфигачил руку. Что-то сделал, а толком не помню что. Теперь даже знак не могу начертить нормально, и в патруль отправили на месяц. На этом все, ребята.
Вдруг по комнате разлетелся смех, ошарашенные оперативники разом повернулись к Артуру. Тот отложил папку, снял наушники и спросил как ни в чем не бывало:
– Что-то случилось?
– Ржешь не вовремя. Я тут трагическую историю своей жизни рассказываю, – ответил Кир. Артур пожал плечами, вернулся к документам, но наушники надевать не стал.
– Так, а что с тобой? – спросил Серебров, словно ожидал, что Катя расскажет чуть больше, но она только пожала плечами.
– Приехали на задание, пришли спецы и выгнали нас, вот и вся история. Похоже, тоже успела что-то увидеть, раз поставили эту штуку, но в отличие от Кира помню только, как вошли с Аллой в подъезд, а потом «монтаж», – девушка жестом показала ножницы, –