любой бы обезумел. И все-таки интересно, почему сад такой чудной? В чем фокус?
Резко хлопнула дверь. Девочка дернулась, обернулась.
Сгорбленный Лукен стоял на пороге, в руке подрагивал хлыст.
Дать бы сейчас деру, обреченно подумала Брайда, но где там! Черные угли, что были у Лукена вместо глаз, скоро прожгут в ней дырку. Недаром на деревьях ни одного листика – все взглядом извел, злобный старикашка!
Губы Лукена разъехались в зловещей ухмылке.
Брайда попятилась, споткнулась, упала на жесткие комья. Подняв облачко пыли, совсем рядом щелкнул хлыст. Она зажмурилась, закричала, почувствовала, как запястье сдавили тиски. Ее поволокли по сухой земле.
– Кха… кха… кха… – старик не то зашелся в приступе кашля, не то закаркал, – нашла, что искала?
Он схватил за плечи, сильно тряхнул, и Брайда наконец открыла глаза.
Лицо Лукена прорезали глубокие морщины, рот уродливо кривился, на лысой голове блестели капельки пота.
Девочка неопределенно качнула головой – пригрози ей сейчас чем угодно, она бы и пискнуть не смогла.
– Еще раз придешь, кха, навсегда здесь останешься, – Лукен задумчиво посмотрел вверх.
Брайда задрала голову вслед за ним – в свинцовом небе, распластав крылья, парила огромная серая птица.
Девочка поежилась – стало нестерпимо холодно.
– Вон отсюда! Кха! – угли глаз блеснули, будто кто-то раздул тлеющий огонек.
Она бросилась к садовой двери, мигом открыла тяжелый засов, вывалилась на солнечный свет.
Под стеной, закрыв лицо руками, сидела Мариза. Брайда позвала сестру, но та откликнулась не сразу.
– Все хорошо! Уже хорошо! – она помогла Маризе подняться. – Пошли, пошли скорей, пока Лукен не передумал!
– Брайди! – сестра всхлипнула, бросилась обниматься, в ухо Брайды ткнулся мокрый нос. – Я должна была лезть с тобой, но мне сделалось так страшно… Ой, что это?
Мариза отстранилась, осторожно взяла за руку.
Девочка с удивлением уставилась на свое запястье. Исполосованная хлыстом кожа кровоточила, на месте удара остался спиральный порез. Она быстро убрала руку за спину.
– Ничего. Поцарапалась о ветку…
Стыдно было говорить правду. И вообще хотелось забыть о Лукене, как о дурном сне.
1. АТОРЕ
Аторе ступил на трухлявую ветку, замер. Дерево затрещало, но выдержало. Струйка пота обожгла глаза, скатилась на переносицу.
Тоннель закрылся, возврата нет.
Стараясь не смотреть по сторонам, Аторе медленно продвигался по ветке. Странное это было дерево – без листьев, без зеленых побегов, только высушенная мертвая кора. Нехороший знак!
Навалилась одуряющая тяжесть. Захотелось сжаться в комок и завыть. Он поднял голову, уже зная, кого увидит. На конце ветки, там, где вряд ли бы усидела и птица, стоял Чужак.
Черные глаза без белков смотрели сквозь Аторе. Чужак молчал, чего-то ждал.