в глубинах моего сознания загорелась лампочка.
Я вспомнил про потрясающую идею, которую, сама того не зная, мне подкинула Настя.
Каждый раз, когда я приезжал обратно, ближе к закрытию я заходил в магазин, здоровался со Светой и уходил в дальний угол, где меня никто не видел. Насти в это время уже не бывало на работе. Я открывал первую попавшуюся книгу и незаметно кидал в неё маленький листок. На следующий день я говорил Насте по телефону название книги и страницу. Система работала безотказно..
Я был постоянно одержим паранойей, которая заставляла меня оборачиваться по сторонам и вздрагивать от каждого шороха, боясь, что меня увидит заведующая или Света. Каждый раз, когда я иду на дело, я понимаю, что ничем хорошим это не закончится, что всё это – не более чем гонка за иллюзиями. Нам с Настей никогда не быть вместе. Но традиции нельзя нарушать.
Каждый вечер я нахожу подходящую книгу и делаю закладку.
Каждый вечер я делаю одного человека чуть более счастливым.
Заводные игрушки
Я смотрел в окно, за которым полным ходом текла жизнь. В воздухе царила весна. Мимо окна проходили люди, спешащие по своим делам. Словно заводные игрушки с ключиками за спинами, эти работяги торопились к себе в офисы, чтобы отсидеть в душном помещении целый день, заработав себе на хлеб. Весь город – один сплошной конвейер игрушек, в котором нет места проявлению себя как человека, а не как заводной игрушки. Вид из окна портила лишь приклеенная надпись названия кафе, в котором мы находились.
– Ты меня слушаешь, Ян? – спросила девушка, сидящая напротив. Голос вернул меня в реальность, и мысли про пластмассовый мир прервались.
Я отпил кофе и бросил на нее взгляд.
– Да, конечно, – сказал я и сделал еще один глоток кофе.
На самом деле, нет. Я не запомнил ни слова из того, что девушка говорила мне последние десять минут. Я не запомнил даже ее имени. Мы познакомились через интернет несколько дней назад, и это наша первая встреча.
Сейчас, сидя напротив нее, я видел ее, как точно такую же заводную куклу, которая без умолку болтала что-то про учебу и сплетниц-подруг. Но стоило бы ключику за ее спиной остановиться, как она прекратила бы говорить и замерла на месте, ожидая, когда ее снова заведут. В ней нет ничего особенного, чтобы отличало ее от остальных, подобных ей, девушек. Нет души, и, отвинти болтики в ее теле, там была бы лишь пустота. Пластмассовое тело с винтиками, не выражающее эмоций лицо, стеклянные глаза и светлые волосы, словно сделанные из ниток, – вот что я видел в человеке напротив. А ее монологи мне и вовсе неинтересны и уже начали надоедать.
Прямо во время разговора, я встал со стула, допил кофе и положил деньги на стол.
– Что происходит? Ты куда? – спросила она, посмотрев на меня удивленным взглядом.
Я схватил рюкзак и направился к выходу:
– Домой, – ответил на ходу я.
Наверное, она только и успела подумать о том, какая же я мразь, что оставил ее одну. Впрочем, это было недалеко от истины. Я мразь. А еще я псих, помешанный