лась разномастная компания. Были здесь и старые, доживающие свой век, костлявые старухи, и молодые, кровь с молоком, девки, и лохматые, черные, словно сама ночь, черти. Перед глазами проносились клыкастые морды, полупрозрачные лица, свиные рыла; порой тянулись когтистые лапы, но, словно обжигаясь, отдергивались обратно.
В эту священную для нечисти, но проклятую для остальных, ночь, веселье и злоба сплелись воедино, порождая бесправие над неповинными душами.
На плоском продолговатом камне, слегка прикрытая своими волосами, лежала молодая девчушка, периодически приходя в себя и вновь теряя сознание, но и сквозь темноту и срывающийся с губ бред, она отчаянно молилась своему богу, пытаясь найти спасение.
Но полная луна уже взошла на трон, давая право на жизнь нечистым созданиям. И пути к спасению уже не было.
И лишь поздним утром, обнаружив пропажу одной из воспитанниц детского дома, из окон которого можно было видеть отблески костра, так ярко пылающего на прилегающем к территории холме, будут найдены ее обгоревшие, обглоданные кости…
Глава первая, в которой понедельник переплюнул сам себя
Тихий небольшой городок, так красиво цветущий вишней, вздрогнул и обагрился кровью. Наглое, жестокое убийство сироты, прямо на территории детдома, смачно плюнуло в органы правопорядка. Вот уже вторые сутки, полицейские, злые и продрогшие, подкарауливали подозрительных прохожих по всем переулкам, доводя до безумства невиновных граждан. Но спустя и день, и неделю, и месяц, никаких зацепок и улик, хотя бы косвенно наводящих на след убийцы, найдено не было, что приводило в бешенство глав города и в свинячий восторг службы СМИ.
Тихо матерясь, я, мокрая и намыленная, шарила рукой по стене в поисках полотенца. Мало того, что горячая вода внезапно закончилась сразу после того, как я щедро плеснула шампуня на голову, так еще и ополоснуться не дают под ледяной водой – кто-то рьяно барабанит во входную дверь.
– Да иду уже! – крикнула я, выходя из ванной комнаты, и, зацепившись за дверную щеколду, в тот же миг растянулась на полу.
Понедельник не успел начаться, а у меня уже добыты три синяка, ссадина на лбу и головная боль от так и не прекратившегося стука в дверь. Кое-как добравшись до конца коридора, я отважно отперла замок, забыв глянуть в глазок. И зря – на пороге нарисовалась моя лучшая (как она сама считала) подруга Лара, которая, впрочем, весьма охотно отзывалась на «Ларочку» и всем так и представлялась.
– Асечка! – заверещала она и обдала меня волной непередаваемо вонючего запаха, гордо именуемого «брендовскими» духами. – Я так рада тебя видеть!
Я привычно увильнула от ее противного трехкратного поцелуя, и она расстроилась, что не смогла чмокнуть меня. И вообще, в этих отказах от поцелуев при встрече она видела мое варварское воспитание. Сама же она считала себя дамой-мадамой, всячески гордилась прямой осанкой, чистой речью и слюнявыми поцелуями. Особенно ее распирало от связей в высоких кругах общества, хотя на самом деле это начиналось и тут же заканчивалось якшаньем с не менее чокнутыми мадамами.
– И тебе доброе утро. Ты время видела? Начало девятого! – я привычно забухтела и пошлепала обратно в ванную. – А ты чего стучала-то? Звонок на что?
Ларочка проплыла, как ей самой казалось, за мной.
– Я звонила, но электричества нет. Это мне твой сосед сказал, когда из квартиры выходил. – Так вот почему горячей воды нет. Я приуныла – на работу бежать скоро, а голова в пене. И феном не погреешься после ледяной воды.
– Так приперлась зачем? Мне на работу через полчаса уходить. – Первый раз была так искренне рада работе, лишь бы Лару лишний час не видеть.
– Как на работу? Тебя ж уволили! – Лара мило улыбнулась и пропустила мимо ушей мою грубость. – Ты же знаешь, я общаюсь с Инессой, она подруга твоей начальницы. Так вот она мне шепнула вчера за чаем, что Виктория тебя решила сократить. Даже двух недель отрабатывать не придется.
Я так и сползла на пол.
Работа, по правде говоря, была низкооплачиваемая и тяжелая физически. Я была барменом в небольшом кафе, очень схожим со столовой, где приходилось таскать тяжеленные ящики со спиртным, а зарплаты едва хватало на снимаемую мной комнату. Но работа, какая бы она не была, приносила хоть какой-то доход, что позволяло иметь крышу над головой.
Стоп. Лара, конечно, у нас благодетельница, но, с ее чудаковатой натурой, могла не так понять мысль своей собеседницы. Я рванула в душ, смывать присохший шампунь с волос. Повизгивая под ледяной водой, я обдумывала свое положение на случай, если меня и правда поперли с работы. Работу у нас в городке очень трудно найти, многие уезжают на заработки в соседние перспективные города или за границу. Даже не представляю, как мне, боящейся съездить в соседний небольшой городок в кинотеатр, ехать в неизвестность. Да никак. Пойду дворы мести, а уехать не смогу дальше пригорода.
Нерадостные мысли прервала Ларочка, выражая свое недовольство моим поведением. Оказалось, я настойчиво выталкивала