цветных мужчин к белым женщинам! Чушь какая! Что тут хотеть? Одни кости, а кожа синяя, как у куриного трупа в витрине магазина дешевых товаров. Кролл покосился на пышные формы Элли – молодка была словно литая и ловко обтянута лоснящейся темно-шоколадной кожей. И кому нужны эти недокормленные норвежки? – пожал он плечами.
– Шериф!
Кролл обернулся.
– Смотрите! – Элли разжала пальцы покойной и показывала Кроллу окровавленный кусочек от горлышка винной бутылки. – Это было зажато в руке!
Ну, ясно – пьянчужка! Выпивала на мосту, хотя употреблять спиртное на улице строжайше запрещено, но этих хроников разве удержишь! Вот и готово – пьяная свалилась с моста. Яснее ясного! Но тогда почему…
– Эй, шериф! Вы что сегодня, еще не проснулись? – Элли уже стояла рядом с ним. Кролл взглянул на часы. Да уж. Рановато. Всего-то шесть тридцать утра. Но воздух уже наполняется жужжанием автомобильных моторов и пряным запахом тропиков. Жаркая весна нынче выдалась.
– Спасибо, Элли. Вы поезжайте, ей доктор, понятное дело, не понадобится. А мы подождем коронера. Йонг, ну и как у вас улов?
– Скудный. Карманы пусты. Ни документов, ни денег, ничего.
Кролл обреченно кивнул. Откуда она, кто? Повиснет дело… Эх! Он курил, пока машины спасателей разъезжались по новым делам и пока подоспевшая коронерская служба, упаковав тело в черный пластик, не увезла его в морг. Затем, попрощавшись с Йонгом и Эмиком и проводив взглядом их машину, направился к своему автомобилю. Внезапно на полпути он остановился и торопливо зашагал обратно. К тому месту, где еще недавно лежало тело женщины, а сейчас лишь белели его обрисованные мелом контуры. Рассветное розово-желтое солнце потягивалось потихоньку в облаках, будя от спячки все живое. Стая раскормленных сытными помойками орлов лениво кружила неподалеку в поисках завтрака. Теперь уж не дождутся! Кролл наклонился к примятой траве у самой опоры моста и среди крошечных бледно-лиловых цветочков обнаружил маленький и засаленный, многократно сложенный обрывок листка записной книжки. С трудом развернув рвущуюся на сгибах бумагу, Кролл увидел небрежно нацарапанные буквы и цифры. С цифрами было более-менее ясно, согласно расположению на листе они являлись частью адреса – индексом и номером дома. Но буквы были абсолютно неузнаваемы – непонятный тарабарский язык, ничего общего с английским не имеющий.
– Надеюсь, ребятам в экспертном отделе знаком норвежский… – пробормотал Кролл и, усевшись в авто, покинул место происшествия
Альбина
Альбина впорхнула с мороза в изящно обставленный холл, оставляя лужицы талой воды на драгоценном мозаичном паркете, скинула белую норку на руки предупредительной горничной и, прошествовав по коридору, приостановилась у дверей Лялечкиной «вишневой» гостиной. Подружки галдели как сороки, да так увлеклись, что не заметили вновь прибывшую. Альбина слегка обиделась – новое платье,