Небось и по улицам бродят, чтобы под сурдинку вымогать себе деньги на дармовую выпивку. Хоть что-нибудь из себя представлял разве что один из них, поджарый, с пегими от проседи волосами. Нос перебит, уши раздуты, а плечи бугрятся мышцами. Возможно, что кулачный боец.
– Тебе с твоим другом лучше убраться отсюда подобру-поздорову, – процедил он.
– Чтобы оставить вам паренька на расправу? Ну уж нет. Убирайтесь-ка лучше вы, пока не накликали лиха.
– Макрон, ты уверен, что это удачная мысль? – хладнокровно спросил Катон. – А впрочем, я все равно остаюсь с тобой, какой бы она ни была.
Макрон кивнул, не сводя глаз с пятерки, стоящей перед ними на расстоянии двух мечей. Сжимая рукоятку жезла, он чуть согнул для остойчивости ноги. Кулачник пришел в движение первым, размахиваясь для удара. Но сделать этого не успел: Макрон рванулся вперед и саданул ему рукояткой под ребра. Тот пошатнулся, вмиг потеряв дыхание. От мгновенного удара снизу челюсти у него клацнули, а голова откинулась назад. Он тяжело рухнул. Второй крепыш неуклюже замахнулся палкой, целя Макрону в голову.
– А ну-ка, – рыкнул Катон и пнул его сбоку в колено. Оно внятно хрустнуло, а атакующий, взвыв от боли, повалился. Третьего Макрон угостил жезлом по предплечью; рука нападающего обвисла плетью, а палка из нее выпала. Двое оставшихся торопливо попятились, держа палки на весу, но уже явно не желая кидаться в драку. Макрон ощерился на них улыбкой.
– Ну, что встали, молодцы? Чего ждем – Сатурналий?[10] Или вы храбрецы лишь тогда, когда перед вами малолетки?
Он сделал к ним грозный шаг, но тут вмешался Катон:
– Хватит, Макрон. Ты их убедил. А вам двоим лучше оттащить ваших дружков отсюда в караульню. Действуйте.
Уговаривать стражников не пришлось. Они подняли своего обезножившего товарища и бесчувственного начальника; кулачник взделся на ноги сам, тряхнув головой в попытке ее прочистить. Под настороженным взглядом офицеров они понуро побрели по улице. Восторгу мальца не было предела. Презрительно пукнув губами вслед своим обидчикам, он с громким смехом швырнул себе под ноги щетку.
И тут его за ухо ухватил Макрон.
– А ты чего разыгрался, пострел? Притеснителей я, может, и не люблю, зато люблю порядок. А разве это порядок – пачкать стены нашего прекрасного города? Да еще похабщиной, где император пихает невесть что в зад своей собственной мамаше!.. Это непорядок. Ты меня понял?
Мальчуган жалобно скульнул и кивнул, насколько то позволяла хватка Макрона.
– Тогда заканчивай с этим делом. В следующий раз мы к тебе на выручку не поспеем. А потому смотри, чтобы следующего раза не было. Уяснил?
– Да, господин солдат!
Макрон отцепился от уха и легонько пихнул мальца.
– Тогда брысь отсюда.
Мальчишка засеменил прочь и унырнул в первый же проулок, от глаз подальше, пока спасители не раздумали его отпускать. Все выглядело так комично, что Макрон расхохотался. Однако Катон был невесел.
– Чего ты? –