для сотворения мира. Усилиями Теннанта и его единомышленников уже в межвоенные годы такие взгляды прочно обосновались в Англиканской Церкви, хотя все ее духовенство при вступлении в сан присягало 39 статьям вероучения, в 9-й из которых недвусмысленно говорится, что «человек далеко отступил от изначальной праведности» из-за первородного греха. Но церковные порядки у англикан уже тогда были столь либеральными, что никто не смущался открыто отрицать этот догмат. Особенно в этом отрицании преуспел математик и богослов Эрнст Барнс (1874–1953), утвержденный в 1924 году левым лейбористским правительством в качестве англиканского епископа.
В своих получивших скандальную известность «горилльих проповедях» Барнс прямо призывал к отказу от «ужасающей теории» первородного греха: «многим из того зла, которое присутствует в человеческих склонностях и страстях, мы обязаны естественным инстинктам, вытекающим из нашего животного происхождения. В реальности человек не является существом, ниспавшим из состояния идеальной невинности, он представляет собой животное, медленно приобретающее духовный смысл и поднимающееся над уровнем своих далеких предков»[30]. Барнсу вторил один из идеологов англиканского модернизма Джеймс Бетьюн-Бейкер: «не было ни предустановленной гармонии, разрушенной по вине человека, ни утраты изначального добра. Мы знаем, напротив, о постепенном приближении к гармонии, о восхождении к ней шаг за шагом»[31].
В Католической Церкви в то время все было гораздо строже. На Западе она дольше всех сопротивлялась теистическому эволюционизму. В том самом 1926 году, когда епископ Барнс не таясь выступал с «горилльими проповедями», до руководства ордена иезуитов дошел слух, что французский священник-иезуит и палеонтолог по имени Пьер Тейяр де Шарден – которому впоследствии предстояло стать теистическим эволюционистом номер один в христианском мире – придерживается неортодоксальных взглядов на искупление и грехопадение. Орденское начальство заставило Тейяра подписать особую бумагу, в которой тот обязывался понимать Книгу Бытия в русле католического учения, а также запретило ему печатать что-либо по этой теме. Богословские сочинения Тейяра увидели свет только в 1955 году, уже после его смерти, – и действительно, они оказались в вопиющем противоречии с тем, чему учила Церковь все 2000 лет до того.
Согласно Тейяру, Вселенная постепенно восходит от хаоса к точке Омега, которая в его понимании представляет финальную стадию мирового развития, когда Бог станет все во всем. Тейяр рассуждает о грядущем космическом царстве Христа, но в его богословии совершенно отсутствуют представления об утраченном рае и о грехопадении. «Отдав всего себя служению идее „Точки Омега“, Тейяр почти ничего не сказал об Альфе»[32], – справедливо указывает еп. Василий (Родзянко). «Первородный грех в принятой в наши дни формулировке есть одна из главных трудностей, на которые наталкивается христианская мысль»[33], – пишет Тейяр. Его эволюционистский