разные шляпы, шапочки.
Кухня оказалась уютной. У стены стояли плита, раковина, холодильник. У противоположной стены – стол с белой столешницей, а ближе к батарее – желтый деревянный шкаф с приоткрытой дверцей. На холодильнике – ваза для цветов. На стене висела картина с изображением Девы Марии. Кухню освещала люстра – большие пять шаров на металлических дугах.
– Почему ты одна – спросил незваный гость. – Неужели тебе никто не нравится?
– Почему же, – возразила она, не сводя глаз с лица пришельца, – мне нравятся некоторые мужчины.
– А какие мужчины? – уцепился Власов.
– Прошу тебя… уйди!
– Ты меня выгоняешь?
– Я тебя не звала сюда.
Власов уселся на диван.
Эльвира, не думала, что сделает в эту минуту, резко подошла к телефону.
– Если ты не уберешься сию минуту прочь, то я… позвоню в полицию! Стала набирать номер.
Власов вскочил с дивана, выхватил у нее трубку, закрыв рот ладонью.
Эльвира вскрикнула, вырвалась из рук, бросилась к двери, но он успел схватить ее за волосы. С неописуемой злобой отшвырнул ее. Эльвира поднялась, рычала, оскалив зубы, ладонями била его по голове, лицу. Пыталась согнуться, присесть, словно что-то с живота хотел он у нее украсть.
Эльвира пытается что-то объяснить, защититься, из глаз брызнули слезы, потекли по щекам. Она еще не совсем сдалась – нашла в себе силы, чтобы вырваться. Начала драться, царапаться, как дикая кошка, которую застигли за шкодой. Била ладонями по лицу, толкала, царапала, молотила кулаками, кусалась. Власов крепко охватил ее левой рукой за бедро, стиснул немилосердно, отражая правой рукой удары. Пришел в ярость, свободной рукой ударил наотмашь. Удар пришелся по виску, на мгновение Эльвира потеряла сознание.
Свирепо вращая глазами, вынул из кармана нож, молниеносно чиркнул лезвием ножа по груди сверху вниз, тонкая полоска, прочерченная от горла между грудей, неожиданно начала набухать и багроветь. Эльвира застонала, попыталась вырваться. Убийца быстрым движением всадил нож между ног. Издала истошный вопль, скорчилась от боли и потеряла сознание.
– Ты не будешь никому принадлежать! Всю оставшуюся жизнь буду помнить тебя, твою красоту. Ты должна умереть!
Взял на руки, понес в ванную.
Убийца долго смотрел на недвижимое тело. Потом в экстазе стал целовать ее губы, грудь, не обращая внимания на то, что тело в крови. Прошло несколько минут, он опомнился, зашел на кухню, достал из буфета неполную бутылку с коньяком, допил его, посидел некоторое время в раздумье, вернулся в ванную. Раздел убитую.
Начал искать топор. На балконе не нашел, а увидел пилу, взял её, направился в ванную.
– Прощай, милая! Теперь никто не будет целовать тебя, нежить, гулять с тобой!
Постелил одеяло на полу в коридоре, у ванной комнате, а сверху простынь, которую нашел в шифоньере. Вытащил из ванны труп и положил его на эту «постель». Начал расчленять его на куски. Когда закончил с подлой процедурой, принялся искать, во что можно было бы уложить куски человеческого