розовым напитком был бокал шампанского, а дальше… Дальше ничего не помню. Почти ничего. И вот именно в тот момент, когда вообще у меня снесло башку от алкоголя, я увидела шест. Не думая, а, наверное, тогда я вообще думать и не могла, я подошла и вцепилась руками за трубу. И о, боже! Какое это было приятное чувство! Голова не может думать, а сильные руки уцепились в столб. Поласкав его рукой, я окунулась в стихию танца. Как это было классно! Я то взлетала, то опускалась, то прыгала, то лазила, то летала в облаках. В тот момент я ничего не замечала. В тот момент я поняла, что давно ничего для себя не делала. Я не отдыхала душой. Когда я опустилась на пол, мои ноги меня не держали. К этому подлить ещё одну рюмку алкоголя, и я оказалась на грани. На грани безумства.
Что случилось дальше, я не помню. Только помню, что меня кто-то нежно донёс до кровати и, положив, раздел. Раздел и оставил отдыхать. Когда я проснулась, то поняла, что совершила огромную ошибку. Голова раскалывалась. Меня тошнило. Но когда я вспомнила, что я вытворяла вчера вечером, то готова была провалиться со стыда под землю. На следующий день я узнала, что именно Валик притащил меня домой. Что именно это он раздевал меня, когда мне было плохо, и он положил меня спать. И теперь, каждый раз, когда я вижу этого парня, в моей голове всё повторяется снова – то как я танцевала, безмозглая.
Но самым страшными последствиями моей пьяной выходки было даже не то, что тот день рождения был Валика. И даже не то, что он начал ходить к нам в гости. И даже не то, что я чувствовала себя виноватой перед ним. Нет, и даже не тот момент, когда Марина поняла, что приходит он вовсе не к ней, а ко мне. И не тот момент, когда у неё началась истерика, когда она меня обозвала неблагодарной скотиной, и не тогда, когда она плакала. Самым страшным для меня было, когда она сказала, что решила переехать в другую квартиру и жить с кем-то другим. Именно в тот момент я поняла, что у меня нет настоящих друзей.
И никогда не было!
Хотя нет, именно Валика я воспринимаю как друга. Только как друга. После того как Марина уехала, Валентин предложил мне переехать в свободную комнату в подвале их дома. Возил меня на работу, а через две недели помог мне купить машину. И именно он дал мне кусок твердой, но тонкой доски для картины. И, скорее всего, он сделает для меня рамку. Безвозмездно. А вернее по большой любви, от которой меня немного тошнит. Особенно, когда он картинно мне улыбается. Мечтательно. Думаю, именно эти мечты обо мне так сильно меня раздражают. А может я всё это сама себе придумала? Ну, например, чтобы знать, что всё-таки кому-то нужна?
– Привет. – Отрывает от грустных мыслей голос Валика.
– Привет.
– Ты сегодня такая красивая. – Говорит Валик. – Дай, пожалуйста, домашку списать.
Мне не хочется ничего и никому давать, но я знаю, что я буду в скором времени у него тоже просить.
– Ну, пожалуйста, крошка.
– О'кей. – Просто соглашаюсь. Я знаю, что ему это совсем не надо, он отличник.