не надо. Мы и сами с приветом.
Неизвестный был маленьким – даже меньше Любы или Нюси – человечком, в каком-то подобии то ли плаща, то ли халата. Он был чрезвычайно худ, а на лице со впалыми щеками, покрытыми редкой седоватой щетиной, выделялся острый нос и маленькие злые глазки. Довольно длинные волосы торчали в разные стороны и походили на взъерошенную щётку.
– А меня Любой зовут, – вежливо представилась Люба. – А вы, наверное, квартирный? Я вас раньше не видела.
– Тьфу! – злобно сплюнул незнакомец. – От люди пошли, а? Мало что не боятся – ещё и хоку от ка кого-нибудь там квартирного отличить не умеют, – голос у него был сиплый.
– А вы – хока?
– А кто же ещё? Хока. Хока Ох.
– Ух ты! А я раньше хок не встречала.
– Твоё счастье!
– А что это вы делаете? – Люба в пижаме вылезла из-под одеяла и зябко поёжилась.
– Да что ж это такое, а? Совсем стыд потеряли, – опять пожаловался куда-то в пространство хока, но потом всё же соизволил ответить: – Не видишь, что ли? Провожу рекогносцировку, изучаю потенциальные места дислокации противника…
– Реко… – чего? – Люба свесилась с кровати и внимательно посмотрела на пол, а потом уверенно сообщила: – Это не дис – вот это вот. Это палас.
– Для кого палас, – пробубнил хока, – а для кого и театр военных действий.
– Почему – театр? – удивилась Люба. – С кем это – военных?
Ответить хока не успел (впрочем, он, похоже, и не собирался), потому что в этот момент из-за шкафа вылезла Нюся – щурясь на свет и душераздирающе зевая.
– С кем ты тут болтаешь среди ночи?.. – начала она, но потом, заметив хоку, разочарованно протянула: – А-а-а, это ты…
– А вы знакомы? – заинтересовалась Люба.
– Да уж, куда ж от него денешься… соседи как-никак, – Нюся, судя по всему, была не особенно в восторге от такого соседства. – В шкафу он у тебя живёт, Охом зовут.
– Да сколько же вас тут? – изумилась Люба.
– Кого это – «вас»?! – возмутился хока по имени Ох, поднимая голову. – Я попрошу не смешивать! И вообще! Не видите, я тут делом занят! У нас тут Великая битва нынче, а они ерундой занимаются. Отвлекают!
Нюся тем временем взобралась на кровать и уселась по-турецки рядом с Любой, выставив острые коленки.
– Да не обращай ты на него внимания, – посоветовала она. – Обыкновенный хока. А в кладовке у тебя ещё бука живёт. И с обоими поговорить толком не о чем.
– А с кем это он биться собрался? – на всякий случай шёпотом спросила Люба, опасливо косясь на хоку, продолжавшего ползать по полу.
– Ну с букой же, само собой. С кем же ещё. – Взглянув на недоумевающее Любино лицо, Нюся со вздохом пояснила: – Ну великая битва у них. Полководцы собирают свои армии…
– Армии? – Люба вздрогнула.
– Ну да. Ну у наших – маленькие армии. У буки (его Ухом зовут) – три дрыга и у хоки – два шмыга.
– А это ещё кто?
– Шмыги и дрыги – это неоформленные сущности, – важно объяснила Нюся. – Ну то есть у них формы нет. Они всегда выглядят так, как тебе будет