бога, просто пошли их лорду Джеремии, королевскому камергеру, и он с тобой расплатится.
– Но в этом как раз и дело, – сказал Хэтчер. – Перед тем, как вы отправились на север, лорд-камергер прислал письмо, очень строгое, в котором уведомил меня, что больше не намерен погашать ваши долги из таверны. Так он написал. И еще добавил, что мне больше не следует их ему присылать. Теперь вы должны сами по ним расплачиваться.
Мелкая неприятность неожиданно превращалась в очень серьезную причину для тревоги.
– Это ошибка, – сказал Морган. – Я уверен, что ошибка. Напиши ему снова.
– Я писал три раза. И в последний раз он ответил. – Хэтчер оказался в серьезной западне, с одной стороны, ему хотелось ублажить принца, но с другой, он мог потерять свое заведение. – И проблема состоит в том, ваше высочество, что вы должны… – Он наклонился так, что его бородатое лицо оказалось рядом с ухом Моргана. – Два золотых и пригоршню серебра. И это не считая двери, выбитой в прошлом декабре. Мне пришлось ее заменить, вместе с петлями и всем прочим.
– То есть ты хочешь сказать, что мне здесь уже не рады? – спросил Морган, изо всех сил стараясь наполнить свой голос благородным возмущением.
– О, клянусь всеми святыми, конечно, я вам рад! – Хэтчер, истративший всю свою храбрость, решил отступить. – Дело в том, ваше высочество, что я не могу бесконечно увеличивать ваш кредит, но это вовсе не значит, что я вам не рад. Теперь, когда вы вернулись, ну, я подумал, что нам с вами следует поговорить, чтобы мне не пришлось принимать другие меры.
– Другие меры? – Астриан наклонился над столом. – Ты нам угрожаешь, ничтожество?
Морган увидел искренний страх на лице Хэтчера и вмешался:
– Хватит, Астриан. Никто никому не угрожает.
«Если не считать моего настроения», – подумал он, потому что шансы его исправить, как следует выпив, стремительно исчезали. Он встал. В старой таверне пахло хмелем и потом, и ему вдруг захотелось оказаться подальше отсюда.
– Ты получишь свои деньги, Хэтчер. Клянусь честью принца Эркинланда.
– Ну вот, – сказал владелец таверны, вытирая пот с широкого красного лица. – Вот. Сказано со всем возможным благородством. Вашим спутникам следовало бы поучиться у вас манерам, ваше высочество. Так ведут себя благородные люди, честно и открыто. – Он слегка прищурился. – Могу я задать вопрос, если он не покажется вам недостаточно вежливым, сир? Потому что я сам должен деньги пивовару, и он говорит вещи, которые мне совсем не нравятся.
– Я дам тебе знать, Хэтчер. А теперь уходим отсюда.
Морган встал и подождал, когда друзья последуют его примеру. Порто слегка покачивался, точно высокое дерево со слишком короткими корнями. Астриан и Ольверис выглядели совершенно трезвыми, но Морган знал, что это не так. Оба пьянели медленно, и порой трудно было понять, насколько сильно они набрались, пока Астриан не терял контроль, а Ольверис не засыпал, сидя за столом, что случалось с ним почти так же регулярно, как со старым Порто. На самом деле Морган