мгновения. Его особенно заинтересовал их наставник – старый хикеда’я с резкими чертами лица. Ярнульфу было трудно определять возраст своих хозяев, которые не старели, как смертные, но наставник двигался так неспешно, что это говорило об опыте, к тому же он не оставлял свои волосы белыми, как большинство других мужчин, а окрашивал их в серый оттенок ведьминого дерева, вышедший из моды задолго до того, как родились дедушка и бабушка Ярнульфа.
Он узнал, что старик был знаменитым фехтовальщиком и когда-то командовал Жертвами, и что его зовут Денаби сей-Ксока. Никто из других рабов ничего больше о нем не знал, но все в поместье слышали его пронзительный голос, когда он кричал, отдавал приказы или насмехался над своими учениками, юными хикеда’я, лишь немногим старше и крупнее Ярнульфа. Молодой раб благодарил судьбу за этот голос, ведь он слышал его с большого расстояния и запоминал все, что говорил старый воин своим подопечным.
Скоро Ярнульф стал стараться поскорее завершить свою работу, чтобы провести хотя бы несколько мгновений возле края тренировочного поля, откуда он наблюдал, как юные хикеда’я учатся владеть мечом, копьем и стрелять из лука. Через некоторое время, разочарованный тем, что у него нет собственного оружия, Ярнульф ночами, после того как его сестра засыпала, делал себе деревянный меч из обрезков, прикрепляя к нему камни с помощью украденной бечевки, чтобы получить необходимый вес. Он прятал его в березовой роще, рядом с тренировочным полем, оставался в тени, скрывавшей его (как он думал) от молодых воинов, поглощенных занятиями, и имитировал их движения.
Когда глазастые ученики хикеда’я наконец его заметили, что было практически неизбежно, последовало наказание, быстрое и болезненное. Полдюжины молодых хикеда’я перепрыгнули через ограду и побежали к нему. Ярнульф и оглянуться не успел, как его окружили. Несколько мгновений ему удавалось держать их на расстоянии с помощью своего деревянного меча, но очень скоро они сумели сократить дистанцию и все вместе на него навалились. Они избивали его плоской стороной мечей, пока он не упал на землю, а потом некоторое время пинали ногами, так что ему показалось, что он сейчас умрет от боли и невозможности сделать вдох. После того как они сломали его деревянный меч и разбросали куски, как цветы на похоронах, дети его хозяев вернулись к своим тренировкам.
Ярнульф довольно долго лежал на животе, вжимаясь лицом в холодную влажную землю, ему хотелось встать или хотя бы отползти, но ребра болели так сильно, что он не мог даже приподняться. Он чувствовал, как перемещается по небу солнце, и знал: если сейчас не поднимется на ноги и пролежит здесь всю ночь, то умрет. Но любое движение приводило к тому, что одна разбитая часть тела соприкасалось с другой, столь же изувеченной. Он беззвучно плакал, не в силах пошевелиться, несмотря на усиливающийся ветер.
– Клянусь Садом, что здесь лежит? – Голос был веселым, но насмешливым. – Может быть, маленькая мышка, с которой поиграл кот? Бедная мышка. Счастливый