откусила пряник. Как она умела сделать сладкое лицо!
– Короче, засватали они дочь одних за своего сына, – сказала она. – Кто-то из родственников посоветовал. Короче, дядя у нее, бывает же, глава ихней администрации. Столько хвалили – родители такие, приданное такое, сама тоже завидная невеста. Короче, пришли, посидели, все как положено. Невеста тоже вышла, показалась. Засватали.
– Аха-ха-ха, – закивала головой бабушка, наклоняясь к Салихе.
– Ну, слушай дальше что было, – Салиха взяла еще пряник. – А ее родители говорят им, бабушка у нас старая, надо быстрее свадьбу играть, пока не умерла, потом долго траур держать придется. Те согласились. Их брат – глава администрации – тоже такой крутой приехал, все помог, все что надо привез, подготовил. Сыграли свадьбу… Брачная ночь тоже была.
– Аха-ха-ха… – бабушка чуть не упала Салихе на колени.
– Ночью темно было, жених ее не видел.
– Ва-ба-бай, на свадьбе тоже не видел?
– На свадьбе фата ей лицо закрывала.
– Аха-ха-ха…
– Короче, утром он на нее посмотрел, а у нее – вот такая щека, – Салиха приложила к щеке пряник.
– Астагфирулла! – бабушка отпрянула от Салихи.
– Клянусь Аллахом, да! Сама не видела, золовка рассказывала. Вот такая у нее щека – одна в два раза больше другой. Говорят, родилась она такая. Парень к родителям побежал – не буду я с этой аждахой жить… Те – сынок, что делать, женился, теперь живи. Нет, и все, говорит, жить с ней не буду. Ее родственники приехали, уговаривали. Дядя приезжал. Не уговорили. В тот же день они ее к родителям отправили. Поэтому больше внимания невесте давать надо.
– Я ее каждый день вижу – на родник, с родника ходит, – сказала бабушка. Ее глаза блестели – она любила собирать сплетни.
– Все равно внимания больше давай, – повторила Салиха и откусила пряник.
Они замолчали, только слышно было, как бабушка грызет сахар, а Салиха дует на чай. Я ждала, когда Салиха уйдет – при гостях я не могла брать еду с клеенки.
– Позавчера к Эльмире из города племянница приехала, Зумкина дочка, – сказала Салиха, смахивая с рук крошки.
– Аха-ха-ха…
– Сегодня мимо Абидаткиного дома она проходила. Накрашенная вся, – сказала Салиха, и бабушка покачала головой. – Абидатка видела. Губы красные. Щеки тоже крашеные. Была б это моя дочка, избила бы.
– У-у-у, смотреть неприятно, – сказала бабушка.
– Учится она – в мединституте в Махачкале.
– У-у-у…
– Нашим бабушкам не разрешали учиться, и правильно. Зачем обычаи нарушать? Жена будет на работе, кто кушать будет готовить, убирать? Это уже не жена. Никто ее из нашего села не засватает.
– Непорядочная, что ли? – спросила бабушка.
– Не знаю, но говорят… – Салиха наклонилась к бабушкиному уху.
– Астагфирулла!
Все женщины в нашем селе были сплетницами. Когда Салиха пойдет к другим соседям, она будет сплетничать про нас.
Мне никто ничего не рассказывал.