Довольно много приходится работать, так как приходится делать все совершенно самому. Бываешь сапожником, портным, плотником, поваром и т.д. Если бы другие знали, что за жизнь в пустыне, то гораздо больше бы было здесь монахов <…> По вечерам воют волки, которых здесь очень много, и они бегают стаями. На днях днем один волк пробегал мимо моей келии, так что я его в окно видал. Вечером же они где-нибудь около огорода воют, и ихние песни очень ясно бывает слышно, когда сидишь в келии. Сначала бывало жутко, но теперь попривык, так же, как и к медведям, которые около келий осенью по вечерам ходили собирать каштаны и груши» (02.01.27)37.
Сохранилось удивительное свидетельство Анатолия Павловича Тимофиевича о посещении тайной горной церковки, устроенной монахами Ново-Афонского монастыря: «Я внимательно посмотрел вдаль и только теперь заметил тонкую струйку дыма, как бы выходящую прямо из скалы. <…> Представьте себе огромную скалу, от которой оторвалась глыба с хороший дом, оторвалась таким образом, что между нею и скалой образовался как бы узенький, но длинный проход-теснина. Сверху, спереди и сзади она была тщательно заложена бревнами, забита досками с уплотнением прослойками мха. Получилась довольно большая и своеобразная постройка – с крышей, двумя боковыми каменными стенами.
Небольшая дверь вела внутрь, и когда мы вошли через нее, я совсем растерялся. Мы очутились в самой настоящей, хотя и крошечной, церковке. Шла вечерняя служба. Мягко струился кадильный дым. Миниатюрный иконостас, окрашенный в темный цвет под дуб, и такого же цвета Царские врата были сделаны хотя и просто, но со вкусом. Скромные образа убраны вышитыми полотенцами, теплилось несколько лампад. Из алтаря доносился глуховатый голос служащего иерея, ему вторили на клиросе трое пожилых монахов. <…»>38.
Отец Стефан рассказывал своей духовной дочери об одном примечательном эпизоде из своей жизни в пустыни. Однажды, во время совместной работы братии, духовник пустыньки пошатнулся и упал. Встревоженные монахи испуганно окружили его. Боясь потерять духовного отца, все горячо молились. После глубокого обморока старец очнулся, глаза его были полны слез. Он сказал, что вскоре умрет, а братию разгонят по тюрьмам: «Чада, вам не придется доживать в пустыне, будете доживать в городах, пустыни не будет». Вспомнив об этом случае, отец Стефан заметил: «Вот, сбылось. Как видите, мы живем в городах и доживаем, как он предсказал нам». Вера Николаевна, недоумевая, спросила, неужели больше совсем не будет жизни в пустынях. Помолчав, батюшка ответил: «Жизнь очень тяжелая в пустыне, она почти упразднится. Но те, кто будет исполнять свое правило ежедневно, несмотря на мирскую суету, будут пред Господом, как пустынножители, где бы ни жили. Истинные ревнители по Боге скроют себя среди мира»39.
Пробыв в горах несколько месяцев, с умиротворенной, тихой душой отец Стефан возвращался во Второ-Афонский монастырь, подготовившись к темным и скорбным вихрям, сокрушавшим как светскую, так и церковную жизнь.
Движение