что в этом большом доме определенно не хватает какого-нибудь питомца: кошки или большого добродушного пса. Хотя, на самом деле это всего лишь вопрос времени. Когда-нибудь дом обязательно зашумит и наполнится гомоном и гамом. Когда-нибудь здесь обязательно появятся кошка и собака. И еще чудесные ребятишки. И на праздники в этот дом шумной гурьбой будут приезжать веселые друзья. Но, конечно же, сначала здесь должна появиться женщина.
Как только огонь весело заплясал в топке очага, Михаил стянул с себя свитер, явив мощные плечи, бицепсы и кубики пресса. Был он сейчас только в перетянутых кожаным ремнем джинсах и к тому же бос. Судя по всему, он вообще никогда не носил носки и, скинув обувь, только лишь босиком ходил по полу.
– Вот оно! Начинается, – глядя на его вздутые мускулы, с ироничной улыбкой догадалась Дайна.
Перехватив ее взгляд, Михаил хитро прищурился.
Надо сказать, оба они прекрасно знали, что выходные с вечера пятницы и до вечера воскресенья, а может быть даже и до раннего утра понедельника, пройдут именно так, как и положено их проводить сильному мужчине и красивой молодой женщине, оставшись вдвоем.
– Немного вина? – теперь уже вполне серьезно предложил Михаил, не сводя при этом с Дайны широко распахнутых глаз.
– Вино будет малиновым? – улыбнулась ему Дайна.
– Почему малиновым? – не понял Михаил ее шутки, видимо, по той самой причине, что взорвавшиеся в нем от одного только предчувствия скорой любви гормоны в этот момент мгновенно отключили мозг. – Вино будет самым обычным…
Он произнес это и, понимая, что сказал явно что-то не то, умолк.
Все потому, что в этот особенный для двоих вечер вино просто не могло быть самым обычным. Вообще в этот вечер ничто не должно было быть самым обычным. И Михаил, и Дайна прекрасно понимали это.
Впрочем, никакого вина им уже не нужно было вовсе. Сильному мужчине и красивой девушке вообще уже было не до вина. Они срывали одежду, хватали горячими губами тела друг друга и, прямо здесь же, у пылающего очага, задыхались от охватившей их восхитительной страсти.
Потом, уставшие и измотанные они нежились в плавающих лучах догорающего камина и, понимая, что на самом деле выпиты друг другом еще не до конца, снова и снова принимались за то же самое пленительное действо.
Дайна проснулась среди ночи.
Михаил перенес ее разомлевшую и сонную, и уложил в широченную кровать на втором этаже, а сам лег рядом.
По оконным стеклам скользили потеки дождя.
Дайна посмотрела на Михаила. Закинув руку за голову, он спал так спокойно и так безмятежно, как спят, наверное, только те, чья совесть кристально чиста.
Глядя на него, Дайна подумала, что, наверное, в самом деле, согласилась бы переехать сюда, в это затерянное в лесу у озера шале, чтобы слушать виниловые пластинки, читать здесь по вечерам книги, гладить котенка (кошку они всенепременно бы завели, как, впрочем, и добродушного лохматого пса), и еще любить своего распрекрасного лесника.
Переехать