никакого эффекта. Но следом из открытого нараспашку окна первого этажа выглянула знакомая физиономия в красном свитере. Это был Виктор Делягин, глава оперативников по пригородным районам. Видимо, случай из разряда особо важных, раз начальника заставили лично проводить осмотр.
– Ты чё здесь трёшься? – уточнил он у него.
– Да так, к клиенту заезжал, – быстро нашёлся Артём, сообразив, что никто здесь не знает, что именно он теперь защищает Плетнёва. – А у Вас там настоящий хоррор?
– Не то слово! – выкрикнул Виктор и махнул рукой своему дежурному, чтобы тот пропустил знакомого адвоката.
В подъезде пахло каким-то болотным запахом, словно здесь давно не чистили канализацию. На площадке было всего две двери, и на обеих кто-то чёрной краской нарисовал перевёрнутые кресты и рогатые черепа. Для убедительности отдельные штрихи даже сделали светящимися. Тем не менее выглядело это всё зловеще.
– Умно, – сказал Виктор своим неизменным густым басом.
– Что? – не понял Артём, боясь проходить внутрь. Честно говоря, на месте убийства ему пришлось присутствовать впервые за свою пятилетнюю практику.
– Подбросить труп жертвы как раз, когда мы заперли пациента, – пояснил оперативник. – Какой-то новый адвокатишка уже бузу поднял, ябедную настрочил в верховный. Сто пудей, теперь начнётся движуха.
– Так а мальца-то грохнули сегодня или когда? – сделав невинный вид, поинтересовался Хомунин.
– Да сегодня уж, до обеда где-то, – недовольно отозвался мужчина, возвращаясь внутрь мрачной квартиры. Пришлось последовать за ним.
На полу валялось сено и еловые ветки. Пахло, на удивление, чем-то сладким – то ли кальяном, то ли свежеиспечённым тортом. В квартире, видимо, давно никто не жил, потому что не было никакой мебели. Зато имелась одна длинная комната. Наверно, раньше тут была стена между залом и спальней. Но без неё помещение стало довольно просторным. В конце единственной комнаты чернел нарисованный перевёрнутый крест, только уже более художественно – с узорами в виде змей, скорпионами по бокам и рогатыми черепами. Труп, слава богу, уже отсюда забрали. А вот атмосфера мертвечины в воздухе ощущалась по-прежнему явственно.
– Вырезали сердце, – продолжил Виктор, указывая на кровавые разводы на полу зала. – А вон сумка с вещами Плетнёва валяется под батареей.
Хомунин и без того был напряжён. А тут ещё такое – внезапная улика против его с Павловым планов. Криминалист в перчатках как раз перебирал одежду и перекладывал её в пакеты. Его напарник рядом пытался снять отпечатки пальцев с подоконника. Ещё один мужик щёлкал фотоаппаратом.
– У Плетнёва есть подельники, это уж сразу стало ясно, – рассуждал оперативник. – И ведь не выдаёт, скотина, никого. Всё отрицает, гнида грёбаная!
– Ну а что ему остаётся, – философски подметил адвокат, озираясь по сторонам. – А сколько примерно сообщников тогда?
– Немало, думаю, целая ячейка сатанюг орудует опять. И чем быстрее мы их сцапаем, тем