космический корабль, мне казалось, что либо это сон, либо у меня начались галлюцинации. Но немного успокоившись, я расстелил постель и лег на полку, а в голове в это время роилась вереница мыслей, одна хуже другой. Но больше всего я переживал за собак, как они там сейчас, голодные уже, ведь там тайга и на десятки километров во всей округе нет жилья. А пока замерзнет лёд на водохранилище, им придется мышковать, а ещё хуже – голодать. Да и найдут ли они дорогу домой по льду, ведь я привёз их в залив на лодке. Я не мог потерять таких умных собак, но я уже ничего не мог изменить, и мне пришлось смириться с участью пленника и поверить наблюдателям в том, что они вернут меня обратно в залив. Я уперся глазами в глазок, которым наблюдатели открывают дверь.
«Неплохо придумали, – подумал я. – Кнопки непрактичные, сильно торчат из стены, часто ломаются, да и дети могут разломать, им хоть черта, все равно сломают, а эти ребята молодцы, хорошо придумали. Хотя нашим идиотам и это ненадолго».
Я никак не мог уснуть, к тому же сильно разболелась голова. Вдруг в голове раздался тот же голос:
– Это с непривычки у тебя так сильно болит голова, потому что здесь низкая частота и слабое магнитное поле, поэтому, чтобы уснуть, ты должен закрыть пальцем оранжевый глазок, и только тогда головные боли прекратятся, и ты быстро уснёшь.
«Они что, следят за мной?» – подумал я.
Я закрыл глаза и, нашарив пальцем оранжевый глазок, закрыл его пальцем и сразу же провалился в темноту. Я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Я повернул голову в другую сторону и увидел, что напротив меня на такой же полке сидел человек, но не наблюдатель, а человек, внешне похожий на землянина. Волосы на его голове были темные и коротко подстриженные, да и лицо было земное.
– Привет, русский, – сказал он на чисто русском языке и улыбнулся. – Ты занял мою полку, обычно я сплю на этой полке с правой стороны.
– Но я же не знал, что ты спишь на этой полке, – сказал растерянно я.
Я никак не мог сообразить, кто он такой и как вести себя с ним. Но это был не наблюдатель – это уж точно, и я немного успокоился.
– Да ладно, не переживай, какая разница, на какой полке спать, просто я привык всегда спать с правой стороны, а сегодня я никак не мог уснуть, видимо, сказывается привычка спать на одном и том же месте.
Я ошарашенно смотрел на него, не в силах сообразить, кто же он такой.
– А ты кто такой? На наблюдателя ты не похож, – спросил я.
Он засмеялся.
– Когда-то ещё до войны был американцем, а сейчас даже не знаю, кто я по национальности, у них здесь на станции нет национальностей, у наблюдателей нет такого понятия, как национальность. Только мы, земляне, на нашем уровне развития ещё делимся по национальностям.
На вид ему можно было дать лет 25—27 от силы.
– А как ты сюда попал? – спросил я.
Он надолго задумался.
– Это произошло со мной ещё в 45-м году в войну, – наконец