сна оковах.
Он не улыбнется
И не молвит слова.
Мягче, мягче лунный
Луч в окно ворвался.
он клянет, безумный,
силу ее танца.
Черно-красный бархат
Ни черты не выдаст.
Отворяет двери
С ветра свистом. Выдох.
Стук шагов поспешных,
Свет свечи в бойницах.
Он спешит к той грешной,
Что ночами снится.
А движенья нервны —
Знает, что в подвалах
К темным стенам шею
Цепи приковали.
Серебристый луч
К ней нашел дорогу.
От стен черных туч
Вся она продрогла.
В красных волосах —
Ни одной искринки.
Ведьм не мучит страх,
Но на цепи – льдинки.
Скрип петель – то дверь
Взвыла, отворившись.
Он вошел, как зверь —
От света укрывшись.
Он глядит в глаза
В страхе прикоснуться.
Вдох глубокий, два —
Чтоб не задохнуться.
Он стоит, безмолвен.
Ведьма шевельнулась.
Сбросив сна оковы,
Наконец проснулась.
Капелькой хрустальной —
По щеке слезинка,
По губам же бродит
Дрожь и тень улыбки.
Ведьма улыбнулась,
инквизитор вздрогнул.
глазки загорелись
огоньком задорным.
пальцем шевельнула —
он нахмурил брови —
у него хрустальная
бабочка в ладонях.
оживет на крыльях
синяя пыльца —
бабочка вспорхнула,
села у лица.
бархат капюшона
сбросил крыльев взмах,
инквизитор нервно
дернулся. Она
головой кивнула – там, где дверь была —
сквозь полы темницы
роза проросла.
синеват и нежен
розы лепесток,
он сорвал небрежно
колдовской цветок.
ведьма задохнулась,
– ведьм не мучит страх —
Лишь немой укор
Встретил он в глазах.
Казни день назначен —
Быть сожженной ей —
В клетке ведьму тащит
Свора палачей.
Сквозь стальные прутья
Она вдаль глядит.
Улыбнулась, будто
Видела нефрит
Там авроры дальней, —
Колокол звонит.
В пламени священном
Ведьма та сгорит.
Инквизитор медлит —
На нем нет лица.
От толпы, от клетки
Отведет глаза.
Капелькой хрустальной
По щеке слезинка,
По губам же бродит
Дрожь и тень улыбки.
Ведьма улыбнулась —
с первым лучом света
Растворилась в мраке,
Улетела с ветром.
Растворилась в клетке
Облаком тумана,
Каплями авроры
В воздухе витала.
Струями сиянья
Сквозь