и еды. Они слишком большие, а их родная Вильде-Миннер – слишком маленькая страна. Голод загоняет их все дальше и дальше.
От этих слов стало немного не по себе. Поэтому дальше шли молча, невольно вглядываясь в темную лесную чащу пристальнее, чем до этого. Болтать тоже расхотелось. Да и о чем говорить, если у трех демонов почти не было общих тем?
Единственная тема, которую охотно поддерживает Освальт, – это тренировка. Тренировка тактики боя, выживания, силовых приемов – неважно. Он будет говорить обо всем. Морган опять погряз в мечтах о своей Хлое. Пэттона болтовня не интересовала в принципе, поэтому он просто шел по мощенной камнем дороге и внимательно рассматривал место, в котором они оказались.
Одни мертвые деревья сменялись другими, над головами ухали совы и каркали вороны. Их не было видно, только слышно. Ни одна травинка не шелохнулась от ветерка, ни один листик не пошевелился. Ни одна лесная зверушка не обнаружила себя какой-нибудь веточкой, треснувшей под лапами, или просто выбежав на дорогу. Пэттону даже ни одно насекомое не попалось, чему он был несказанно рад. Жуков он уже наелся, пока летел сюда, а комары и оводы успели немилосердно искусать его еще до входа в грозовую тучу, оказавшуюся этим мертвым лесом. Кровососущим заразам все равно, демон ты или корова.
В размышлениях о том, кто для комаров вкуснее – демон или корова, – Пэттон даже не заметил, как окружающая действительность начала меняться. Деревья отступили дальше от дороги, вместо кустарников появились пугала, похожие друг на друга, как братья-близнецы: две деревянные палки, привязанные крест-накрест, на которые надето что-то вроде дырявого холщового мешка, и тыквы вместо голов. На тыквах были вырезаны ужасные рожи, и они светились изнутри. Сначала Пэттон удивлялся этому свечению, но потом вспомнил, что находится во владениях ведьмы, и успокоился.
Странное дело.
Пэттон не понимал, а потому очень боялся магии в любом проявлении. Но когда он сталкивался с непонятным, пугающим явлением, которое мог объяснить действием магии, то невольно успокаивался и чувствовал себя увереннее. Вот если произойдет что-то совершенно непонятное, тут можно начинать паниковать.
Из размышлений Пэттона вырвало одно из пугал, угрожающе нависнув над ним и даже игриво помахав рукой-веткой. От ухмыляющихся рож и внушительных зубов Пэттона начало потряхивать и бросать в пот. Нервы были напряжены, как канаты. Поэтому, когда рядом прозвучал спокойный голос Моргана, бедняга Пэттон испуганно подпрыгнул на месте и едва не выхватил меч.
– Развилка.
Морган удивленно смотрел на телохранителя, вытирающего со лба крупные капли пота, и начал спорить с Освальтом насчет того, куда следует свернуть.
– И че дальше? – спросил Пэттон, с трудом взяв себя в руки и продолжая коситься на пугала, которые вдобавок ко всему стали раскачиваться, словно указывая вправо.
Судя по тому, как оживленно спорили Морган и Освальт, кроме Пэттона этого никто не заметил. А пугала продолжали раскачиваться.
Откашлявшись, демон сиплым голосом