можно испортить одним росчерком ножа или взмахом кнута, – заметил он, пока по моей спине бежали мурашки. – А будущей матери наследника не обязательно иметь красивое лицо, и император вполне может им поступиться.
– Что вы имеете в виду? – пробормотала я, концентрируясь только на его пальцах, которые добрались до подбородка и перешли на одну из витых прядей прически.
– Вы и так прекрасно понимаете что. – Он задумчиво намотал локон на палец, разглядывая, как редкие перламутровые волоски отблесками теряются в черных прядях. – Седина вам идет, моя императрица, но не нужно, чтобы ее становилось больше…
Я растерянно переваривала сказанное, когда Хэдок выпустил локон из пальцев и отодвинулся дальше, ровно за мгновение до того, как двери раскрылись на нужном этаже.
В голове звучала одна мысль: это что сейчас было? Комплимент? От Дизайнера Смерти?
Глава 4
Древняя вера говорила, что Старый бог создал человека по образу и подобию своему. Если так, то Мандрогиров создал какой-то другой бог.
Новая вера дала Богу имя – назвав его Эволюцией, а Старая считала – что мы и есть Бог. Точнее, в каждом из нас есть его крошечная частица…
Мандрогиры же выглядели так, будто они издевка над мыслями Бога – раскаленные сгустки изменяющего форму камня с разумом. Словно ожившая магма в жаропрочном скафандре, который оберегал присутствующих в тронном зале от немыслимой температуры тел пришельцев.
Я сидела по правую руку от Ронана и улыбалась самой тупой и беспечной из улыбок, на которую была способна – именно так в моем воображении должна выглядеть идиотка, способная полюбить это чудовище, а про себя все еще продолжала думать…
Делегация инопланетян состояла из трех особей, по крайней мере, именно три скафандра со светящимся содержимым «вошли» в зал.
Почему именно вошли? Как объяснил один из ксенодипломатов, ведший с ними переговоры, в знак дружбы Мандрогиры решили принять форму, близкую с гуманоидной – то бишь отрастить подобие конечностей и головы, правда, рта у существ не было, и все общение происходило с помощью компьютерных переводчиков.
– Ты же помнишь свою роль? – сквозь улыбку, подобную моей, произнес Ронан. – Чтобы без глупостей.
– Конечно, любимый, – не выходя из роли, замахала я густо накрашенными ресницами, над которыми с утра трудились аж две служанки.
По мне, мои глаза сейчас напоминали двух мохнатых гусениц в стразах, но гувернантки утверждали, что это макияж, достойный императрицы.
Пускай, им виднее.
– Надеюсь, ты родишь мне ребенка. – Ронан остался удовлетворен моим ответом. – Будет неплохо оставить тебя моей женой и дальше. Красивая и умная, по крайней мере, когда тебе это нужно.
– Как будет угодно моему любимому, – продолжала я, а у самой аж сахар на зубах хрустел от приторности и неестественной сладости фразы.
Мандрогиры тем временем приблизились, остановившись в нескольких метрах. Но даже на таком расстоянии я была поражена их исполинскими размерами.
Даже с учетом того, что