а «темнеет»… И уходит, вследствие этого, обратно в звериное сообщество приРОДы… Идея стать богатым, получить власть любым путём – становится целью, в любом сообществе людского объединения… Во многих городах пояса Геи, как у нас в Карфагене, наступила полная духовная «нищета». Племена, не понимающие мирооснов, захватили территории и «насадили» в них принесённое ими невежество, уничтожая знание и знающих… Но, ещё есть племена, кои потеряли эти знания в своих поисках лучшей земли… и обозлившиеся на то, что, по их мнению, «лучшие земли» заняты другими. Он бродят по Мидгарду, как стада заблудившегося скота, кои рвут на части те самые, невидимые до поры, «хищники» кои завладевают их «тронутым разумом». Из них они делают «зверей» во плоти людской и живут за их счёт. Но… дядя говорил мне, что те «звери – пастухи» скоро проступят из «серости» затмения. Они одарят потерявших память своей «истиной» строения Мира, в коей ничего нет от истинного в положении «вещей». Не имеющей ничего общего с тем, что есть на самом деле!.. Вернее, этой вдруг появившейся, озвученной «истинной» перекроется путь восхождения в небеса для многих заблудших из белых народов. Путь, который им оставили их Предки. Заблудшие потянутся к корням иных народов, к коим не имеют доступа… а потому, станут их рабами. Это продлится довольно долго… Но всему есть начало… и конец. Мы же должны встать преградой перед распространением кривды. Таков наш долг. Такова задача нашего воплощения. Смерть… для нас ничего не значит. Но…«умирая»…в сражении… мы отправим в невозвратную Тьму многих, кто так долго пробирался сюда. Так говорил Отец. Так говорит дядя Междамир. Смерть для нас же, ступень в Небеса. Для них смерть – конец всему. Это выпадение из КОНА. Наш же путь, после смерти, укажет РОД.
Ферон, прослушав ответ Гасдрубала, согласно кивнул:
– Это правда. Истина. Я, оглядываясь назад, сам понял это. И смотря на жизнь моих братьев, кои поражены стремлением сохранить и приумножить своё богатство, понял, что они мало чем отличаются от тех, кто переселился в наш город и принадлежат «серому» племени ростовщиков. Их съедает алчность, жадность, зависть и множество иных пороков. Это очень прискорбно. Я… говорил со своими братьями… но вижу в их глазах блеклый свет отчуждения. Меж нами пролегла черта, проведённая искажёнными Мироосновами.
Гасдрубал с интересом прослушал откровение Ферона.
– Ты говорил с братьями? Они что приезжали торговать в Иберию?!
– Да. В прошлом месяце. Привозили пурпур и зерновые. После разговора с ними, у меня остался осадок «горечи», разъедающий мне грудь. «… и это старшие сыновья Стратега Форгона? – думал я, – Где „то“, что вложил в них отец?..» Ничего этого я в них не нашёл. Всё подчинённо только выгоде и выставлению на показ, своей замшевелой в ущербности души и «успешных дел» торговли и деяний.
Ферон замолчал. Молчал и Гасдрубал.
– А я скучаю… по сёстрам, кои уплыли с дядей Междамиром. – Заметил