надел ее, снял с себя маску, склонил голову в прощании и твердым, быстрым шагом удалился.
Наконец свершилось. Песня закончилась, певица сцепила пальцы и отступила на сцене. Кто‑то схватил за руки Бонниату и рывком оттащил ее в сторону. Вспыхнули все лампы, и в миг, когда зал озарился светом, сразу десять сыщиков вскинули свои маго‑пистолеты и выстрелили в воображаемого Тэаса. В тот же миг иллюзионист опустил руки. Иллюзорный Тэас Мойро по его велению повалился на пол, и костюм фантома окрасился в красный цвет. Певица раскрыла глаза и издала протяжный стон, зажав рот рукой. Гости замолчали.
– Проверьте, мертв ли он теперь! – приказал лидер сыщиков, заставив всех посторониться. К кому конкретно он обращался, Джереми так и не понял. А капитан в сопровождении остальных ищеек приблизился к неподвижному телу. Бонниата спокойно стояла в стороне и смотрела. Певица, пошатываясь, двинулась к краю сцены, но контуры ее стали расплываться. Она исчезала, словно призрак.
Лидер сыщиков медленно склонился над мертвым «телом» Тэаса Мойро. Сперва он хотел сорвать с него маску, чтобы уже больше никогда и ни в чем не сомневаться, но был слишком взволнован и напряжен, чтобы сделать все быстро. Он успел лишь поднести руку к маске. Иллюзионист отступил от входа, встряхнул кистями и расслабился. Окровавленный Тэас пропал.
– Иллюзия! – услышала певица, а затем отступила за занавес, завернулась в него и исчезла. Растворилась окончательно. – Иллюзия! Найдите его! Иллюзия!
Тэас выбежал на улицу и оказался на площади, прямо перед дворцом императора. Он кинулся в толпу. Безумная песня никак не выходила из его головы. И танец, и проклятая певица с ее неистовым пением. А снаружи так же, как и внутри дворца, играла музыка. Не только элита могла веселиться на маскараде. Все остальные жители города праздновали, но снаружи. Еще никогда прежде Тэас не видел столько народу ночью. Сперва он шел, пробираясь среди них, но затем вспомнил, что на нем нет маски, а среди простых горожан наверняка находятся и другие группы сыщиков.
– Праздник… – Он покачал головой. Не мог он осознать, что они праздновали в такую ночь. И в глубине души верил Бонниате, верил в тщетность и безысходность попыток, хоть и старался переубедить себя. – Почему вы все снаружи? Разойдитесь, – шептал он. Отовсюду раздавался смех. Им было так хорошо, а ему так плохо, но вовсе не от того, что другим было лучше. Он понимал ситуацию, они – нет.
Тэас бежал и искал взглядом сыщиков. Но они оделись так же, как и все остальные. Не он один мог обманывать. Мойро почти вырвался с площади, как вдруг со всех сторон периметр дворца стали окружать детективы. Их было много, и они еще не видели его. Тэас остановился. Так, чтобы его отгораживали от сыщиков хотя бы несколько рядов гостей.
Он глянул в небо, словно искал спасения там. Прямо над ним завис огромный дирижабль. Именно с него доносилась веселая музыка, под которую все танцевали. В толпе никто не обратил внимания, что площадь оцепили.