был хорошо воспитан, везде за меня платил и в целом был мужчиной, рядом с которым хочется быть женщиной. Он ходил на охоту с отцом, слушал винил, ездил на собственной машине, пил только виски, курил по пачке в день, много зарабатывал, жил отдельно… И был абсолютно помешан на своей работе. За месяц наших отношений, если можно их так назвать, мы больше говорили по телефону, чем общались вживую. Когда Сережа ложился спать, он клал телефон между собой и мной на случай, если ему позвонят по работе. Но мне было достаточно его внимания, чтобы начать возводить воздушные замки. Я поставила на его звонок свою любимую песню, досконально изучила все его фотографии ВКонтакте, стала ходить в тренажерный зал и практически перестала есть, чтобы влезать в красивые платья подруги на случай, если он все-таки освободится на этой неделе. Иногда я приходила из тренажерки и падала в коридоре от истощения. Я очнулась лишь в тот момент, когда сидела ночью в маршрутке с ведром напеченных мной пирожков, которые везла Сереже, потому что он слишком занят и, бедный, наверное, голодает. Напротив меня сидели Элеонор и Аллкаш, знающие меня с семи лет, и смотрели на эту картину, как на сношение жирафа с китом.
– Ты ее узнаешь вообще?
– Я нет.
Я передала пирожки его другу, который был дома, и, пока ехала обратно в Балашиху, поняла, что дальше так не пойдет.
Мы с Сережей практически не виделись. А когда виделись, то вечно спорили о политике. Я говорила, что «Единая Россия» – воры, он повторял, что они смышленые ребята. Я говорила: «Смена милиции на полицию стоила стране миллионы, лучше бы они больницы строили». Он отвечал: «Зато я знаю тех, кто хорошо на этом заработал». Я прощала ему все за его красивую внешность и прекрасный музыкальный вкус. Наверное, меня отчасти манил его образ плохого мальчика, испорченного деньгами и властью. Мне все казалось, что я его спасу. Для него я была хиппи-девочкой, наивной, но светлой. В мире алчности и мужиков я светила ему своим утопическим взглядом на жизнь.
– Знакомьтесь, это Даша. Она любит солнце и не любит президента, – представлял он меня своим коллегам.
Наступил декабрь, и в стране прошли долгожданные выборы. Победил Путин. Москве, Питеру и остальным крупным городам страны, где есть интернет и интеллект, было понятно, что результаты выборов фальсифицированы, и народ вышел на улицы. Вышли и мы. Сереже это не понравилось. Он сказал, что, если я пойду на митинг и меня увидят в камерах, у него будут проблемы. Что он не может встречаться с девушкой, которая активно проявляет свое негативное отношение к правительству. Естественно, я своих намерений не изменила, и, пока он платил подросткам из «Молодой гвардии» по триста рублей за то, чтобы те стояли на всех площадях, где есть оппозиция, махали флагами «Единой России» и орали в рупор патриотические речовки в пользу президента, мы были на «Маяковской», и нас обступили менты. Они построили стену из пластиковых щитов и на «раз-два, взяли!!!» пошли давить людей. Параллельно этому в «ВАЗы» насильно закидывали людей без разбору просто за то, что они находились в толпе. Я четко запомнила