не верят. Ну и черт с ним. Пусть пожертвований от него теперь не добьешься, но…
– Они горят неземным светом, – сказал вдруг мужчина. Отец, уже и не рассчитывающий на продолжение беседы и занесший руку для крещения, замер. – Нападают в ночи. Всегда в темноте. Но сами светятся, будто они не люди, а огромные ходячие прожекторы.
– Ангелы? – уточнил Сергий, выловив образ из своей головы.
– Разве что смерти, – криво усмехнулся Егор, – они рушат все преграды, что встают на их пути. В прошлый раз, когда наступила ночь, мы сражались с ними на лестнице к колокольне. Казалось, что даже сможем их сдержать. Но потом вы не выдержали и призвали господа. Все вспыхнуло: и они, и мы.
– На лестнице, говоришь? – настоятель точно помнил, что колокольня чисто номинальная, там на самом деле стояли мощные колонки, а колокол был нем. Доступ туда, естественно, был закрыт для посторонних. Во избежание инсайда. А то разнесет какой-нибудь сетевой журналист, что все прогнило настолько, что даже колокола ненастоящие. Скандал будет. – И как же она выглядит?
– Как? Ну… – парень, не ожидавший вопроса, замялся, – маленькая такая. Винтовая. Перила из пластика. Очень узкая и крутая, даже одному подниматься тяжело.
– Все верно, – с заминкой проговорил Сергий, – и как ты узнал? Кто-то из послушниц проводил?
– Что? Да нет же! Сражались мы на ней! В последний раз! – в отчаянье вскрикнул мужчина. Начал активно жестикулировать, пытаясь передать свои воспоминания: – Была ночь. Эти твари зашли в храм, одна с главного входа, одна с заднего. Начали крушить все. Искать что-то, переворачивали все вокруг. Иконостас на куски расщепили. Потом начался пожар. Все полыхало, а мы смогли укрыться… – Егор захлебнулся словами, беззвучно водя руками в воздухе. Потом обернулся к окну. Взгляд его замер и остекленел. Губы задрожали и, показав пальцем, он сдавленно произнес: – Тьма пришла. Опять.
– Да брось, – отмахнулся настоятель, но, взглянув в окно, замолк. Он мог поклясться всем чем угодно, что такого просто не бывает. Это же утренняя служба, мать ее. Рассвет, солнце должно бить прямо в окно! – Как? – только и смог пробормотать он, вставая со стула.
– Вы уже закончили? – спросил Костя, заглядывая в исповедальню. Не обращая внимания на ошарашенное лицо попа, он подошел к настоятелю вплотную. – Надо б причастие провести, а то все ждут.
– Хорошо, – Сергий помотал головой, стараясь выкинуть из нее дикую мысль, что все слова, сказанные мужчиной, – правда. Может, тучка большая набежала? Всяко же бывает. Выйдя в общий зал и встав к иконостасу, он обратился к пастве: – Братья и сестры. В этот день, дарованный нам самим господом… – он старался отрешиться от посторонних мыслей. Вести себя как обычно. Но даже тысячу раз произнесенные слова теперь имели немного иной смысл. Служки и хоровые послушно вышли ко всем. В зале стало хоть немного больше народу. Он перестал казаться совершенно пустым. – …и сын его пожертвовал собой ради нас, грешных… – И все равно ощущение нереальности происходящего, возникшее после того как батюшка