же её была, конечно, Мэри, хоть и не по крови, а по духу были близки они, и тетушка, бывало, сокрушалась, что так долго они не были знакомы, и ей следовало бы выйти замуж за Оливера намного раньше, хоть и десятилетней, шутила она. С приходом Мэри в этот дом, все стало намного гармоничнее и теплее, вот и Эмма, как говорила графиня, перестала заниматься ерундой в виде чтения слезливых книг, от которых неизменно впадала в меланхолию, а стала так похожа характером на настоящую женщину, какой и пристало быть молодой леди.
Так, обласкав своим вниманием каждого из членов семьи, графиня на десерт оставила мистера Вудса. Мистеру Вудсу к счастью краснеть не пришлось, так как тайн известных тётушке у него не было.
– Так, значит вы друзья, – громыхала она, поддакивая сама себе. – Что ж это прекрасно, Оливер, у тебя снова появился близкий друг. И пожевав немного добавила, – как жаль, что твой бывший приятель так поступил с тобою, – и, повернувшись снова к Джону, добавила строго, – надеюсь, вы не станете испытывать нежных чувств к нашей Мэри? Её конечно сложно не любить, но уж запомните, не стоит этого делать, если вы настоящий друг, а не предатель всего святого как этот подлый Том Найтли. Он хоть и красавец был, должна признаться, и любоваться его лицом мне доставляло огромное удовольствие, да и манеры были отменны, все руки целовал, но повел себя как настоящий подлец. Возжелал нашу Мэри, замужнюю женщину, жену лучшего друга. Благодаренье господу, что бедняжка этого не помнит, вот и нам бы всем об этом позабыть.
Джон бросил на Мэри быстрый взгляд, она, как показалось ему, немного побледнела.
– Но, тем не менее, тётя, вы сами об этом и напоминаете, – сказал Оливер слегка раздражённо. Ему был не приятен этот разговор, тем более, что он велся при постороннем человеке, то есть Джоне.
– Ах, брось учить меня, – махнула рукой тётка, она была не менее раздражена, чем он. – Здесь нет большого секрета, наша любимая Кэтрин, недолго смогла держать язык за зубами, одно радует, что дальше семьи это не ушло. Правда, Кэтрин? – Гаркнула она и посмотрела в её сторону.
Спина Кэтрин была настолько прямой, что по ней можно было чертить ровные линии. Она с начала самого ужина, боялась привлечь к себе внимание тётушки, теперь же и вовсе хотела оказаться невидимой. Повернув к ней лицо с красными, под цвет своих волос щеками, Кэтрин нервно улыбаясь и стараясь не смотреть на графиню, ответила тете:
– Нет, конечно, тётушка. Я никому ничего не говорила. А в тот раз, это вышло случайно, я не хотела, – и она покраснела ещё больше.
– Как же, не хотела. Сначала – думаешь, потом – говоришь, сколько раз тебе объяснять? – И отвернулась от неё. Джон подумал, что, по крайней мере, ещё один человек должен об этом знать, и это был не кто иной, как Люси Перри, ведь они так дружны с Кэтрин и похожи в желаниях посплетничать. Но скоро эта тема была забыта, и Мэри принялась расспрашивать тётку о жизни в Лондоне. Той дай только повод обсудить последние новости, и разговор плавно перетёк в другое