в вашей же области! Такие возможности! Эх…
– Даниил Николаевич, мои действия совершенно оправданы, отсутствие журналистов – это лучшее, что можно представить.
– Но… – попытался возразить секретарь.
– А ваша задача, – раздражённо говорил губернатор, – не думать о том, как надо было сделать, а думать, как преподнести свершившиеся факты в выгодном свете… Вот и думайте, а не отвлекайте меня.
Секретарь кивнул в знак согласия, осознавая, что болтать дальше будет неразумно, и, будучи человеком исполнительным, начал думать о том, что ему посоветовали.
***
Машина губернатора въехала на территорию огромного монастыря, административного центра Лимской епархии.
У величественного, с колоннами, белого здания в три этажа, машину встречал молодой епископ Лимский.
– Доброе утро! – произнёс добродушно епископ с широкой улыбкой на лице, протягивая руки в сторону Михаила Александровича. – Сколько лет мы с тобой не виделись!
– Дольше, чем можно было, – разделяя радость встречи, подхватил губернатор.
– И не говори!
Губернатор и епископ обнялись, чем заставили секретаря Михаила Александровича, ещё раз, но уже молча, пожалеть об отсутствие журналистов.
– Пройдёмся? – предложил епископ, указывая на кедровую, монастырскую аллею.
– С удовольствием. Заодно и поговорим.
– Это хорошо. Поговорить – это пожалуйста.
– Поговорить – это непосредственная часть твоей профессии, – кольнул губернатор.
– Да и в твоей, до недавнего времени, было важно говорить, – парировал епископ.
– Это и не изменилось. На посту губернатора мне приходится слишком много разговаривать. Даже больше, чем на посту прокурора… Кстати, мне тут птички напели, – еле заметно кивнул Михаил Александрович на секретаря, – Что тебя теперь зовут Михаилом… И как это тебя угораздило?
– Лотерея, – кратко ответил епископ, но заметив вопросительный взгляд тезки пояснил, – Перед постригом нам давали мешочек с разными именами. Вот и вытянулось такое имя.
– Интересно будет смотреться! И губернатор Михаил, и епископ Михаил! Шутки начнут шутить…
– А нам какая разница? – спросил епископ. – Не всё ли равно, что будут говорить?
– Это тебе может быть всё равно, а мне, как объекту народного волеизъявления любые слова могут навредить, – с печальной улыбкой заметил Михаил Александрович.
– Всё те же мысли о власти, как и в школе! И куда же ты теперь метишь?
Губернатор улыбнулся, но ответил с видимой охотой:
– Теперь в кабинете министров тревожно. Мой хороший друг, даже наш общий знакомый…
– Игорь Сергеевич, бывший губернатор? – тоном знатока политической жизни перебил епископ.
– Ты хорошо осведомлён, наблюдал за жизнь малой родины? – смеясь спросил губернатор. – Так вот, мой друг, теперь