что получила едкое замечание от Антонины Сергеевны, что умничать можно с доктором, и не мешать делать ей ее работу.
– Вот утром у врача и спросите, почему назначили, а мое дело маленькое – есть предписание сделать и я делаю! – С этими словами она быстро сделала последнюю на сегодняшний день инъекцию и вышла из палаты, демонстративно хлопнув дверью.
– Умные очень уж! Рожать научились, а старших уважать нет! – проворчала Антонина Сергеевна на пути к посту. Сделав заключительную отметку в журнале, она с облегчением и беззаботной улыбкой поплыла в сестринскую.
– Все, наконец-то!!! Свобода! Можно заняться своими делами и хорошо бы, чтобы ночное дежурство прошло как всегда, без проблем.
Эта женщина умела выбирать “спокойные” смены, словно обладая каким-то шестым чувством, и даже коллеги несколько раз как-то замечали, что она в этом деле просто везунчик. А Антонина Сергеевна при этом с неподдельной гордостью расплывалась в улыбке, ссылалась каждый раз на многолетний стаж и в этом момент в ее взгляде мелькала нотка некой аристократичности, но не той, с которой рождаются, а которая достается выстраданным путем.
– Опыт не пропьёшь, – смеялись молодые врачи, часто подшучивая над напыщенной старушкой. Вот тут у Антонины Сергеевны и врачей была полная взаимная неприязнь: Антонина не любила их колкие насмешки и просто недоумевала, как такие юные молокососы могут зарабатывать больше неё, а она, такая опытная, должна им еще и подчиняться! Молча, терпя всю несправедливость судьбы, она безмолвно мстила им так, как могла. Маленькая месть гордой медсестры выражалось ярко в неподчинении некоторым предписаниям или, как она это называла,– приказам.
Но происходило это все с осторожностью, когда никто бы не смог ее в этом уличить. Например, уже много лет истории болезни заполнялись благодаря фантазии и острому чутью Антонины Сергеевны. В ее обязанности входило ежедневное измерение температуры каждому ребенку, утром и вечером, когда было ее дежурство, но она прекрасно понимала, сколько это отнимало бы времени, поэтому умная сестричка стряпала следующим образом: она тратила 5 минут утром и 5 минут вечером на то, чтобы от руки записать показания каждого градусника. Обычно у всех пациентов на выписку, температура была 36.6, максимум 36.7, и только о тех, кто накануне имел жар, – вносились данные из записи в журнале предыдущего дня, сделанные другой сменой.
“Благо мои сменщицы не столь дальновидны, как я!” – С неподдельной гордостью думала Антонина Сергеевна, хваля себя за смекалку.
– Не у всех хватает мозгов ловко обходить правила и при этом выходить сухой из воды!
Ладно, что с них взять, обычные дуры, – сделала заключение Антонина Сергеевна. Но, впрочем, ей мягкотелость сменщиц была только на руку. Она могла с пользой проводить высвобождаемое время. А когда была возможность, такую же хитрость можно было сотворить и с результатами анализов, тем более, что, как опытный медицинский работник, Антонина Сергеевна, прекрасно умела