е в стороны, те же стеллажи, полные книг, несколько картин на стенах да массивный дубовый письменный стол, заваленный разнообразным мусором и со странным пюпитром посередине с краю. За последним, спиной ко мне, сидел молодой человек в одном нижнем белье и старательно что-то писал.
Как быстро летит время! Я помнил его отца примерно в том же возрасте, может быть чуточку старше, прилежно занимающегося за этим вековым предметом обстановки. Только вот стул тогда был другим. Но, что делать, время беспощадно не только к людям.
Я громко вздохнул, и хозяин кабинета испуганно развернулся ко мне. Его глаза округлились, на лице застыло удивлённое выражение. Он медленно поднялся, отодвинул стул и замер, прижавшись к столу.
Подобное поведение меня несколько напрягло. Я мог бы с лёгкостью предположить, будто его отец просто не удосужился ничего обо мне рассказать – не успел или не захотел… Так уже случалось однажды, давным-давно… Но не в этот же раз!
Около минуты мы стояли и смотрели друг на друга, однако долго так продолжаться не могло.
Я решил нарушить молчание первым:
– Добрый вечер, юноша.
Мой собеседник медленно кивнул на поклон:
– Здравствуйте…
– Простите моё вторжение, мне было неведомо, что вы заняты.
– Нет, я совсем не… В смысле, да, но… Я хотел сказать, что… Простите… – парень окончательно запутался, покраснел и затих.
Я улыбнулся:
– Ничего страшного, не волнуйтесь. Скажите, а ваш благородный отец дома?
– Нет, они с мамой вчера улетели на курорт.
Я устало прикрыл глаза:
– Ммм… Как я не вовремя. Жаль.
Отсутствие визуальной картинки не мешало мне чувствовать направленный на меня взгляд и напряжение, разлитое в воздухе. Напоминание было лишним – я и так понимал необходимость продолжения разговора, просто позволил себе взять паузу и собраться с мыслями.
– И что же заставило вас остаться в городе? – вежливо поинтересовался я, вновь обратив свой взор на молодого человека.
В ведении светской беседы я всегда слыл мастером.
– А у меня экзамены, – юноша смущённо показал на стол.
– О, значит, я отвлёк вас от подготовки… Прошу меня простить! – я снова поклонился, чем вверг собеседника в ещё большее смущение.
– Не надо, пожалуйста. Это я должен извиняться. Отец столько рассказывал о вашей первой встрече… Я и не надеялся увидеть вас так скоро!
– Вашему отцу я явился примерно в том же возрасте.
– Да, но всё равно…
Юноша покраснел, как мак, отвёл глаза и замолчал.
– Вы не верили? Считали, что это сказка?
Парень неохотно кивнул. Я улыбнулся, подошёл ближе и положил руку ему на плечо. Он вздрогнул и посмотрел на меня в упор.
– У вас глаза ваших предков. Голубые с карими крапинками. Редкий цвет.
– А у вас карие…
– Да, моя матушка подарила мне тёмные волосы и глаза, а отец – светлую кожу.
– Я не замечал этого раньше.
– Это немудрено.
– Но я приглядывался! Я часами рассматривал ваш портрет, пытаясь найти подтверждение словам отца… Даже говорил с ва… – парень замялся, – …шим изображением.
– Знаю. Я всё знаю. Ваш отец рассказывал мне о вас и ваших достижениях. Он очень гордится вами.
Юноша, едва успев приобрести свой нормальный цвет лица, вновь порозовел.
– Простите… – он протянул руку и остановил её в миллиметре от моего камзола. – А можно мне?..
Я рассмеялся:
– Конечно, пожалуйста! Вы должны убедиться, что я не плод вашего воображения, а обычный человек из плоти и крови.
Юный хозяин кабинета бросил в мою сторону косой взгляд, вызвав у меня лёгкую усмешку:
– Ну, почти обычный.
На этом молодой человек успокоился, коснулся рукава моей одежды тыльной стороны ладони и тотчас испуганно отдёрнул руку.
– Что-то не так?
– Вы горячий!
Я непонимающе посмотрел на собеседника:
– А каким я должен быть?
– Ну… Холодным. Ледяным. Как…
– …мертвец? – закончил я за него и снисходительно улыбнулся.
Он вновь кивнул.
– Вы, наверное, знаете, что мёртвые тела принимают температуру окружающей среды. Сейчас же, как я смотрю, на улице лето, и притом весьма жаркое, – я кивком указал на приоткрытое окно, откуда в помещение проникал едкий обжигающий воздух с неприятным привкусом. – Поэтому я никак не могу быть холодным, даже если действительно мёртв. Но я жив, уверяю вас.
– Значит, вы не вампир?
У юноши было такое наивно-обиженное выражение лица, что мои губы, презрев этикет, сами собой растянулись в широчайшей улыбке.
– Нет, конечно. А что, похож?
– Очень, –