выразили согласие, и она продолжила:
– Но вот вопрос: как мог отец взять с собой девочку, отправляясь в ночное плавание по реке? Да еще и зимой! Даже в одиночку это было бы большой глупостью, но с ребенком…
Присутствующие здесь отцы семейств закивали, добавляя опрометчивость и неосмотрительность к предполагаемым чертам характера человека, лежавшего пластом в соседней комнате.
Джо кашлянул и заметил:
– Девочка выглядела прямо как большая кукла.
– Да, очень странно.
– Необычно.
– Диковинно, – прозвучало трио голосов.
– А я сперва даже не понял, что это настоящий ребенок, – удивленно добавил кто-то.
– Не ты один тогда обознался.
Марго размышляла об этом все время, пока мужчины говорили о лодках и плотинах. Она думала о своих двенадцати дочерях и о своих внучках, одновременно досадуя на себя за такую невнимательность. Ребенок есть ребенок, живой или мертвый.
– Как же мы могли этого не заметить? – спросила она таким тоном, что всем им сразу стало стыдно.
Они задумчиво направили взоры в темные углы комнаты и предались воспоминаниям. Они мысленно восстанавливали картину появления искалеченного незнакомца в дверях трактира. Они вновь переживали шок и пытались припомнить детали, которым не уделили внимания в ту минуту. Это походило на сон, на ночной кошмар. Пришелец показался им персонажем страшной сказки: чудищем или вампиром. А девочку они приняли за куклу или манекен.
И тут дверь открылась, как было и в тот раз.
Бражники сморгнули свои воспоминания и увидели следующее:
То была Рита.
Она стояла в дверях, как прежде стоял чужак.
И держала на руках мертвую девочку.
Снова? Неужто время пошло вспять? Или они перебрали с выпивкой? Тронулись умом? Слишком много всего произошло, чтобы их рассудок мог разом это переварить. И они молча ждали, когда мир вернется на круги своя.
Труп девочки открыл глаза.
Голова ее чуть повернулась.
Ее взгляд прошелся по комнате волной – настолько сильной, что каждый глаз уловил ее колебания, каждая душа качнулась, подобно лодке у причала на волне от проходящего судна.
Они потеряли счет времени, а когда молчание было наконец нарушено, это сделала Рита.
– Ничего не понимаю, – сказала она.
Это был ответ на те вопросы, которые не смогли задать онемевшие от изумления зрители, а заодно и на те, которые не могла толком сформулировать сама Рита.
Когда они наконец почувствовали, что их языки по-прежнему находятся во ртах и еще способны шевелиться, Марго сказала:
– Дайте-ка я заверну ее в свою шаль.
Рита предупреждающе подняла ладонь:
– Не стоит согревать ее слишком быстро. Она очнулась после долгого пребывания на холоде. Возможно, будет лучше, если ее тело приспособится к нормальной температуре постепенно.
Женщины уложили малышку на подоконник. В