откинулся на прожжённую спинку дивана и задумчиво заговорил:
– Итак, давайте сначала. Что нам известно о маньяке? Объявился в Париже примерно два месяца назад, ранее фигурировал в других городах. Можно отправить запросы в Варшаву и Лондон, где он особенно отличился. Возможно, у английской или польской полиции найдётся какая-то зацепка.
– Поздно, – угрюмо пробурчал Мортен. – Надо было сделать это сразу. Не разрешили галстуки из министерства, а расхлёбывать приходится нам. «Маньяк во Франции, это в рамках наших законов и в нашей юрисдикции. Вы, господа ажаны, его не поймали, так предоставьте это нам». Фу, вспоминать противно! Вечная тупость и напыщенность политиканов! И куда она привела? Брожение и ропот всех слоёв общества, а про жертвы я уж и не говорю. Что им, министерским, до простых смертных? В общем, запрос – дело пустое. Да и не успеем – ведь времени у нас до утра.
– Позвольте, это что же получается? – вмешался Банвиль. – Маньяк действительно жив? Вы уверены? Возможно, это какая-то ошибка! Ведь Ренату Бонне мог убить кто угодно.
– Я дойду до этого, – нетерпеливо перебил Дариор. – Какие ещё у нас есть зацепки? Точная внешность преступника нам неизвестна. Единственное, что удалось установить, – это рост шесть футов, татуировка на правом запястье и чёрные усы. Впрочем, последнее – наверняка обыкновенная уловка. Не удивлюсь, если в карманах убийцы лежит не одна пара накладных усов и париков различных оттенков.
– Кстати, – прищурился Мортен, кажется, вновь собираясь подловить на чём-то собеседника, – вы обещали рассказать, откуда узнали про татуировку.
– Я опросил человека, который видел убийцу. Он мне и рассказал про причудливый рисунок на запястье.
– Человек, который видел убийцу? – встрепенулся Мортен и вскочил с дивана, да так стремительно, что чуть не опрокинул стол. – Что же вы раньше не сказали? Есть свидетель, готовый опознать убийцу! Мы сейчас же поедем и вытрясем из него больше информации, чем вы, Дариор, уж поверьте профессионалу! Итак, едем! Мне не терпится увидеть и опросить свидетеля!
Мортен, явно довольный своей горячей тирадой, и впрямь собрался уходить, но до дрожи невозмутимый голос историка остановил его:
– Не спешите, комиссар. Человек, о котором я говорю, – Рената Бонне, хозяйка квартиры, где проживал маньяк, убитая сегодня утром. К счастью, она успела донести нам важную информацию до своей смерти.
– Значит, – злобно прошипел Мортен, явно покоробленный своей оплошностью, – мотив маньяка очевиден. Заметал концы – убирал свидетелей. То есть и в данном случае нам вставил палки в колеса ни кто иной, как Парижский Демон. Но как? Ведь мы считали его мёртвым!
Мортен так раскричался, что один из мужчин в дальнем углу зала выронил чашку кофе, и жидкость разлилась по всему столу. Чертыхаясь, обескураженный господин вместе со своим товарищем пересел чуть ближе – за соседний столик.
– Сам не пойму, – кивнул Дариор, не обратив внимания на этот инцидент, – тридцать шесть зарегистрированных