последующих дней только укрепили зародившийся интерес Цецилии Моисеевны к подрастающему поколению. Крики во дворе почти не раздражали и даже вызывали нешуточное любопытство. Пассивное наблюдение за чужой жизнью было бессознательным стремлением к познанию окружающей действительности и уходом от нерадостной реальности. Односторонняя форма общения приносила кратковременное удовлетворение и заменяла отсутствующую, но такую необходимую для творческого человека коммуникацию. Без позитивных эмоций Циля впадала в хандру. Сигналом для очередной «подпитки» был веселый детский смех. Всякий раз, когда кто-нибудь из ребятишек кричал или просто громко разговаривал, она спешила выйти на балкон взглянуть на долгожданного нарушителя тишины. Нет! Не для того, чтобы призвать хулигана к порядку! Напротив! Узнать причину бурных эмоций, которых так не хватало в последнее время. Вот и сегодня прервать хлопоты на кухне и распахнуть пошире окно ее заставил Светкин «позывной».
– Маринка! Ты дома?
– Дома, – высунув голову в форточку, ответила подруга.
– Знаешь что? Родители меня сегодня в музыкальную школу записали!
– Да ну? Это хорошо!
– Думаешь?
– Конечно! А на каком инструменте ты будешь заниматься?
– На таком же, как и ты. Папа сказал, что пока бабуля мне фортепьяны не купит, я буду к вам ходить гаммы играть. Можно?
– Щас спрошу.
Мариночка скрылась из виду. Вскоре улыбающаяся физиономия вновь вынырнула из оконного проема.
– Можно! Ничего не поделаешь, если у вас временные затруднения.
– Вот и мой папа сказал, что выбора у вас нет. Вы люди интеллигентные, все равно не откажете.
– Зачем мы с тобой через окно разговариваем? Жди меня, я щас к тебе спущусь! – прощебетала Маринка и скрылась за окном.
– Ну, давай рассказывай, как тебя прослушивали, – сгорая от нетерпения, спросила подруга, усаживаясь на скамейку между ребятней.
– Она же не шпион, чтобы ее прослушивать! – засмеялся Колька.
– Ты дурачок, что ли? Это говорят так, когда экзамен по музыке сдают, – со знанием дела выпалила Светка. – Там несколько человек сидели. Сначала один попросил что-нибудь спеть, потом спеть то, что тетка сыграет, а потом нужно было простучать правильно.
– Ну, так ты все правильно сделала? – поинтересовался Пашка.
– Еще бы! У меня, знаешь, какой слух хороший! Сначала они попросили меня простучать, но я не очень хотела, потому что вспомнила, как сожитель нашей соседки тети Кати говорил: стучать – это последнее дело. Учительница сказала, без стука экзамена не бывает, и мне пришлось. В конце проверки я им такую дробь отбила, мама не горюй! Они не переставали восхищаться. Надо будет дяде Гене сказать, что ничего позорного в этом нет. Хоть моя бабушка и называет его артистом, но теперь я сильно сомневаюсь. В музыке он ничего не понимает.
– А инструмент тебе уже купили? – поинтересовалась Аделька.
– Нет. Бабушка сказала, что сначала посмотрит, как мне в музыкальной школе понравится, а потом уже оплатит эту оказию.
– А