выступил вперед, подходя к ней ближе. Глянул сверху вниз. Он был выше на голову. Его рост смущал многих. Но не ее.
– Вот кто постоянно занимает мое место на парковке возле дома! – вытащив руки из карманов, она шлепнула себя по бедрам. – А я-то думаю: кто, ну кто?!
– А вы его купили, что ли, Ольга Королёва, место это?
– Знаете, да! Оно оплачено. И документ имеется. И надпись на асфальте крупными буквами! – Она нервно прочертила пальцем в воздухе какую-то надпись. – А у вас со зрением, видимо, какие-то проблемы! Как вас там?
– Вишняков. Майор Вишняков. – Он едва заметно кивнул, представляясь. – Вы со мной разговаривали по телефону вашей подруги. И это я вас пригласил опознать тело. Взглянете или и дальше продолжим обсуждать проблему парковочных мест в нашем дворе?
Она сверкнула в его сторону злыми глазами и прикусила губу. Постояла минуту, притопывая снег левой ногой, и кивнула.
– Идемте, где она? – Ольга шагнула мимо него, встала столбом, рассматривая пожарище. – А там осталось… А там от нее хоть что-то осталось?! Я в том смысле, что… Такой пожар. От дома ничего. А от тела… Что-то…
– Тела пострадали мало, – скрипучим голосом вклинился Рябов, подходя ближе к Королёвой.
– Тела?! Вы сказали, тела?!
Ее губы точно задрожали. Вишняков не мог это придумать, он точно видел. Она испугалась. Сильно.
– Да. Я так сказал. – Рябов неожиданно приосанился перед перепуганной девушкой и даже опустил воротник, в котором прятал озябшие уши. – Пять тел, если быть точным. Четверо мужчин. Одна женщина.
– Это не может быть Кира! Не может. – Она покосилась на руку Рябова, которой он взялся за ее локоть и потащил к пожарищу. – Она совершенно точно должна была улететь к родителям. И еще не вернулась. А если вернулась, то у нее наверняка украли сумку в аэропорту. Она такая растяпа!
– Мы сейчас это выясним. Вы убедитесь, что это не она. И спокойно уедете отсюда, – пообещал Рябов, подводя ее к месту, где лежали погибшие, накрытые уцелевшей в огне ветошью. – Вы готовы?
Он остановился возле крайнего тела справа. Из-под мешковины торчали носы грязных от сажи, замшевых женских сапог. Даже цвет угадывался – темно-зеленый, болотный.
– Вы готовы? – Рябов оторвал свою руку от ее локтя, присел, ухватился за край ветоши. – Ольга, вы готовы?
– Погодите! Погодите! – закричала она, ее взгляд остановился на обгоревшей обуви. – А как же паспорт, телефон? Как это все могло уцелеть, если сапоги… Если сапоги обгорели? Ее сапоги…
Рябов с Вишняковым переглянулись. Сомнения почти отпали. Одной из погибших, одной из расстрелянных жертв, была Кира Новикова. Украсть в аэропорту сумку – да, могли. Но вот снять с нее обувь, пока она еще была жива, это вряд ли.
– Все сумочки и пакеты были сложены в террасе. Ее огонь почти не коснулся. Пожарные вовремя приехали, – объяснил Вишняков.
Рябов резким движением сорвал с мертвого тела холстину. Обернулся на Ольгу, сидя на корточках, спросил:
– Она?
Королёва