Алик с недоумением смотрел на Шибаева. – Не разбилась, и что?
– Если бы она упала на пол, то разбилась бы.
– Ты же сам сказал, что она была на полу! И вода разлилась!
– Сказал. А почему не разбилась? Очень тонкое стекло, должна была разбиться.
– Да какая, на фиг, разница?! В чем дело, ШиБон?
– Большая, Дрючин. Она не разбилась, потому что ее не сбросили случайно, а положили на пол и воду вылили.
– Кто? Может, она сама и…
– Может.
– Точно, она! Пожалела. Вылила воду и положила на пол, а потом забыла, поскользнулась и упала. А цветы?
– Лежали на полу. Белые лилии, ее любимые.
– Кладбищенские цветы. У меня на них аллергия. Муж подарил?
– Елена Федоровна не знает. Может, купила сама.
– А фотографию тоже положила? Если это она?
– Не факт. Фотографию могли сбросить… Как это ты любишь говорить? В припадке сильного чувства! Во-во, в нем и сбросили. Причем лицом вниз. А ваза сильного чувства не вызывала. Потому ее не сбросили, а положили.
– Как это все… очень тонко. – Алик покрутил головой. – Ты считаешь, что ночью там кто-то был? Ты совсем меня запутал.
– Пока не знаю. Скорее нет, чем да. Елена Федоровна говорит, отпечатки в спальне и на пианино только ее собственные. Вино и таблетки… Сам понимаешь.
– У мужа алиби, у сестры тоже… – заметил Алик. – И следствие ничего не выявило. Кукла у тебя?
– У меня. Хочешь посмотреть?
– Хочу!
Шибаев принес папку, достал сверток, развернул.
– Смотри, Дрючин.
– Господи! – вырвалось у Алика. – Ну и уродство! Жуть. И красные булавки! Лица нет… Почему у нее нет лица? – Некоторое время Алик рассматривал куклу, потом перевел взгляд на Шибаева: – Послушай, Ши-Бон, а ведь она ее не видела! Покойница.
Шибаев кивнул:
– Согласен. Если бы она это увидела, то выбросила бы или подняла крик. А так никто ничего не знал. Возможно, не успела или вообще не заглядывала под матрац. Не очень удачное место, я бы оставил на виду. Версия насчет запугивания, похоже, трещит по швам.
– Именно! Или… – Алик задумался. Шибаев с любопытством наблюдал. – Или она сама! А что, играла в магию с подругами, всякие ритуалы, свечки и… – Алик вдруг осекся и ахнул: – Ши-Бон, а если это не против нее, если это против… кого-то? Если это она сама? Против мужа или сестры! Могла ведь? И спрятала до времени.
– Могла, Дрючин, не спорю. Не волнуйся, разберемся. Кстати, свидетельница высказала то же предположение. Пиво еще есть?
Взволнованный Алик побежал за пивом.
– Послушай, а может, они собирались разводиться? – Он сосредоточенно смотрел, как Шибаев открывает бутылку. – И муж не хотел делить имущество?
– Может. – Шибаев разлил пиво по стаканам. – Твое здоровье, Дрючин!
– И твое! Твой кот так смотрит… Может, и ему налить?
Некоторое время они рассматривали Шпану; потом переглянулись, и Алик налил пива в металлическую крышку от банки с огурцами. Пододвинул