Донат Мутамбо заявил 5 мая 1963 г. на пресс-конференции после осмотра стены: «Мы потрясены и имеем теперь полное представление, что такое коммунизм». Аналогичные заявления делались премьер-министром Мальгашской республики Цирананой, президентов Кипра Макариусом и многими другими государственными и политическими деятелями, побывавшими в Западном Берлине.[105] Такого рода заявления быстро подхватывались прессой, разносились по всему миру и активно использовались западными державами и ФРГ в своих интересах, нанося
Советскому Союзу немалый ущерб в политическом плане. Тревогу советского посольства вызывало также то, что разрабатывались планы создания в Западном Берлине целого ряда учебных заведений для подготовки в них кадров из других стран, в первую очередь слаборазвитых, чтобы воспитывать их в антикоммунистическом духе.[106]
В-пятых, посольство подчеркивало, что, несмотря на стремление США сохранить «фикцию существования» четырехстороннего статуса Берлина, они наделе все более активно поддерживали «незаконные притязания» ФРГ на Западный Берлин, дав Бонну, как своему важнейшему союзнику, возможность фактически полностью включить его во всех отношениях в политическую, правовую и финансово-экономическую системы ФРГ. Город по существу стал её: составной частью. «В беседах с нами, – подчеркивало посольство, – представители американской администрации в Западном Берлине открыто заявляют, что они практически не обращают уже внимания на сделанные ими оговорки и считают законными притязания ФРГ на Западный Берлин».[107]
Из всего этого посольство СССР в ГДР делало следующие выводы. Советский Союз в последнее время не предпринимал действенных мер, которые противодействовали бы «незаконным притязаниями» ФРГ на Западный Берлин. В результате Федеративная Республика все больше укрепляет свои позиции в Западном Берлине, что затрудняет решение вопроса о германском мирном урегулировании и сказывается на позиции США. Из-за ослабления советского нажима на западные державы в германском вопросе ФРГ действует в Западном Берлине все более беззастенчиво и усиливает, по словам В. Ульбрихта, нажим на ГДР, а западные державы идут здесь «фактически на поводу у Бонна». «Наше стремление не допускать каких-либо обострений из-за вопроса о Западном Берлине, – заключало посольство, – и неиспользование тех важных рычагов, которые мы имеем на коммуникациях к нему, с целью давления на западные державы создают у них неправильное представление о нашей позиции в германском вопросе и используются в своих интересах крайне правыми кругами США и ФРГ».[108]
Советское посольство настоятельно подчеркивало, что «временное затишье (вокруг Западного Берлина – Р.Д.) западные державы и Бонн используют для укрепления своих позиций и усиления зависимости Западного Берлина от ФРГ. К тому же сохранение нынешнего положения в Западном Берлине и на коммуникациях, а также ряда других остатков, связанных с послевоенной оккупацией